– Он работает в ночную смену. Я увижусь с ним только завтра, когда вернусь с работы. Ты не можешь мне рассказать?
– Не могу. Не имею права.
С кухни донесся громкий смех, и я почувствовала, как взгляд Брейдена устремился к двери. Интересно, хотелось ли ему быть там с Эмбер? Переживал ли он из-за того, что Гейдж проводил с ней время? Этих мыслей было достаточно, чтобы, оттолкнувшись от Брейдена, сесть прямо.
– Все в порядке, – сказала я, вытирая глаза, чтобы не осталось и следа слез. – Думаю, я просто очень устала. Эта неделя была длинной.
– Видимо, ты не захочешь завтра сыграть в футбол? Твой брат организовал игру. – Брейден пытался поднять мне настроение. Думал, что футбол, как всегда, поможет, но сейчас мне хотелось только одного – позвонить папе и выяснить, что все от меня скрывали. – Извини. Тебе сейчас многое нужно переосмыслить.
Я выдавила улыбку.
– Прекрати меня читать. Это жутко.
– Но ты как открытая книга. Я же говорил, что знаю тебя лучше, чем ты знаешь меня.
Наши взгляды встретились. Его упоминание о разговорах у забора, так нарочито брошенное средь бела дня, заставило мои щеки на мгновение зардеться. И что он пытался этим сказать? Что он догадался о моем маленьком открытии в лагере? Что мои чувства к нему были ясно написаны у меня на лице?
Смех Эмбер прервал наше уединение. Она заглянула в гостиную.
– Брейден, Гейдж снова это делает. Иди побей его.
И вновь шутка, частью которой я не являлась. Я резко встала.
– Я все-таки пойду спать.
Брейден схватил меня за запястье.
– Сегодня у забора?
Я еле заметно кивнула и пошла наверх.
ГЛАВА 33
Я играла с уголком одеяла на своей кровати. Я несколько раз пыталась дозвониться папе, но он, должно быть, был занят, потому что звонки сразу уходили на голосовую почту, а оставлять подобное сообщение я не собиралась.
Брейден не назвал время встречи у забора. Сейчас была уже полночь. Все спали. Но и в комнате Брейдена было темно. Взяв телефон, я легла в ожидании его сообщения или звонка от папы.
А в следующее мгновение луч солнечного света бил мне в глаза. Я резко села и взглянула на часы на тумбочке. Вот черт, я опоздаю на работу в первый же день после недельного отпуска. Кинулась искать в кровати свой сотовый и нашла его завернутым в одеяло. Ничего, ни одного нового сообщения. Видимо, Брейден вчера заснул. Или был с Эмбер.
Проходя по коридору, я заглянула в папину комнату. Он крепко спал. Мне хотелось разбудить его и заставить все рассказать, но я и так уже бессовестно опаздывала. Это могло немного подождать. Я ждала несколько лет, что в сравнении с этим пара часов?
* * *
– Чарли. С возвращением. – Линда обняла меня. – Хорошо съездила?
– Очень.
– Ты загорела.
– Да, бегала по пляжу.
– Ах. Как бы мне хотелось быть в такой же хорошей форме, как и ты.
– О чем вы говорите, Линда? Вы можете в любой момент меня переплюнуть.
Рассмеявшись, Линда отмахнулась.
– Пойду переоденусь.
В комнате отдыха я переоделась в рабочую одежду, которая теперь казалась удобной, даже нормальной. Может, я наконец приняла свое тело? Тело, которое годами прятала за мешковатой одеждой. Я была крупнее других девушек – выше, сильнее, – но в этом не было ничего плохого.
Когда я вышла, то сначала не заметила Эвана, и Линда кивнула мне на него. Он стоял в углу, рассматривая ценник на ожерелье, которое висело на манекене.
– Привет, Эван.
Он повернулся, и улыбка зажгла огонек в его глазах.
– Ты вернулась и даже мне не позвонила.
– Я вчера так устала. Прости. – Я взглянула на Линду, и она кивнула, будто прочитав мои мысли. – Можно тебя на минутку?
– Конечно.
Я завела его в комнату отдыха.
– Хочешь что-нибудь выпить? Может, воду?
– Нет, спасибо. – Он засунул руки в карманы.
– Нам нужно поговорить, – произнесли мы одновременно.
Он рассмеялся.
– Ты первая.
– Нет, ты.
– Хорошо. – Он посмотрел на пол, а потом вновь на меня, и я тут же вспомнила, о чем он пытался поговорить со мной перед моим отъездом – о наших отношениях. Он открыл рот.
– Лучше я начну, – перебила его я.
Он вновь рассмеялся.
– Конечно.
– Я... – Ничего себе, как трудно. Меня охватила слабость, я никогда не делала этого раньше. Мне не хотелось его ранить, но и встречаться с ним я не могла. Сердцу не прикажешь. В ловушке гипотетично огромной тайны, которую мне нужно было выведать у папы, и моими чувствами к Брейдену я не могла продолжать гулять с Эваном, это было бы нечестно по отношению к нему. – У меня сейчас такой странный период.
Видимо, он понял, что к чему, и вся манера его поведения изменилась. Взгляд стал настороженным.
– Ты расстаешься со мной? – Он выглядел шокированным, словно такое с ним происходило впервые.
– Я.... – А мы встречались? – Да. Прости. Мне нужно разобраться в себе. Может, через пару месяцев, когда все станет лучше...
В зале раздался зычный голос, и Эван обернулся.
– Что это было?
– Не знаю. – Я прислушалась к вновь прогремевшему злому голосу. – О нет. Это мой папа.
– Твой папа?
Я побежала по коридору, но помедлила прямо перед торговым залом, желая сначала узнать, чем он был так расстроен.
– Ей всего шестнадцать, – крикнул он.
Ответ Линды я не расслышала.
– Я ей этого не разрешал! Вы не должны были ей позволять!
Судя по всему, Натан рассказал ему о моих занятиях по макияжу. Мне нужно было выйти туда и все уладить. Но лишь войдя в зал, будучи по-прежнему незамеченной папой и Линдой, я выявила истинный источник его гнева. Он держал – и злостно махал – перед лицом Линды рекламку магазина для невест. Только не это.
Теперь я наконец-то расслышала Линду.
– Это не моя рекламка, сэр. Лучше спросите об этом у вашей дочери.
– Но она и у вас занималась этой фигней с макияжем.
– Да. Она получила разрешение у вашей жены.
Я уже было открыть рот, чтобы их остановить, но папа меня опередил:
– Моя жена мертва.
Я ахнула, и они оба повернулись ко мне.
– Мы уходим, Чарли. Немедленно, – прорычал он и направился к двери.
Я почувствовала дыхание Эвана у себя за спиной. Вполне возможно, после такого он был рад, что мы расстались.
Линда молча смотрела на меня. Она выглядела сердитой и оскорбленной. Думаю, теперь мне не придется увольняться. Линда сама попросит меня уйти.
– Мне так жаль, – сказала я едва слышно.
Она посмотрела на дверь, через которую вышел папа.
– Тебе лучше уйти.
Я кивнула, не зная, как все исправить, и пошла вслед за папой.
Он расхаживал перед полицейским автомобилем. Я направилась к своей машине.
– Нет, – гаркнул он и указал на пассажирское сиденье своего авто.
– Но...
Он настойчивее ткнул пальцем, и я забралась в его салон. Последовав за мной, папа выключил полицейскую радиостанцию и завел машину.
– Нам нужно поговорить.
– Прости. Она спросила меня про маму, а мне не хотелось никому рассказывать, что она мертва. Не хотелось, чтобы Линда меня жалела. Я даже не подумала. Это было глупо.
Он вырулил с парковки и поехал прямо.
– Я не знала, что магазин для невест опубликует эту рекламку. Если бы знала, то спросила б у тебя.
Папа заехал на парковку у пляжа, заглушил двигатель и молча уставился в лобовое стекло на океан. Мои нервы разыгрались. Я ожидала, что он взорвется, как в магазине, но он просто спокойно сидел – пугающе спокойно. Быть может, потому, что я во всем призналась сама. И мне нужно было признаться кое в чем еще самой себе, в том, что я отрицала, в том, от чего убегала годами. Я устала убегать. И прежде чем я успела обдумать формулировку, с моего языка слетело предложение и повисло в воздухе:
– Я хочу знать, что произошло той ночью, когда умерла мама.