- Мне повторить вопрос?!
Старик собрался с силами и пробормотал: - Я… не… смог.. у нее…
Отай оттолкнул от себя Антона Андреевича. Старик отшатнулся, сделав пару шагов назад, но устоял на ногах. Он начал суетливо прилизывать волосы на голове, как-бы поправляя прическу. Лидер группы одарил всех своих подручных укоризненным взглядом.
- Ну что мне с вами делать? - он театрально покачал головой, - то один что-нибудь учудит, то другой. За что мне это?!
Отай стремительно подскочил к ничего не ожидавшему Антону Андреевичу. Быстрым движением, положив правую ладонь на левую щеку старика, он зашел ему за спину. Придерживая левой рукой затылок, он, правой, свернул старческую шею. Безвольное тело мягко свалилось на бесшумный толстый ковер. Мертвенная тишина обволокла кабинет. Подчиненные замерли в одной позе, боясь пошевелиться и посмотреть на ковер.
- Вольно, - сострил Отай и прошел, обратно, к столу. Он достал из ящика стола шарик, размером с мячик для гольфа, из мягкого, прозрачного материала. Внутри переливалась, из синего в красный, какая-то жидкость или газ. Он покрутил его в руках, некоторое время, о чем-то размышляя. Пришел к решению и бросил на ковер, рядом с трупом. Шарик мягко упал на толстый ковер. От соприкосновения с препятствием, по его поверхности пробежала водянистая рябь.
- Валера, проткни его, - обратился Отай к одному из стоявших. Валера - молодой человек, одетый по-пляжному - во вьетнамках, шортах и цветастой майке, достал из кармана небольшой складной ножичек-брелок и аккуратно подошел к телу старика, как-бы опасаясь мертвого. Он присел на корточки, рядом с шариком и Антоном Андреевичем. Концом острого лезвия поддел мягкую плоть шарика, сделав надрез, и отскочил в сторону. Из прорези повалил густой голубой дым, обволакивая тело Антона Андреевича. Дым, образовав кокон вокруг мертвеца, продержался минут пять и начал постепенно рассеиваться. Еще пять минут ничего не происходило и вдруг дрогнула рука старика. Сначала зашевелились пальцы, как оторванные паучьи лапки, потом рука. Дед издал звук, похожий на кашель и из-зо рта выпорхнул голубой дым. Он раскрыл глаза и быстро заморгал, не понимая где он и что произошло. Антон Андреевич приподнялся на локтях и осмотрел окружающих. Все взгляды были обращены на него. На их глазах только-что погиб человек и воскрес. Не каждый день подобное увидишь.
- Антон Андреевич, в первый и последний раз я дарю вам жизнь. - мягко, дружески, сказал Отай, - В следующий раз билет будет в один конец.
Старик хотел, было, что-то сказать, но в последний момент решил промолчать. Слезы потекли из его глаз. Он старчески кашлянул, неловко вынул платок и утер лицо. Ему было стыдно перед коллегами за свой страх, который до сих пор отражался на его лице и от этого он чувствовал себя обиженным и униженным. Он был самым старым в этой компании и его, старого человека, унизили публично. Да - он совершил ошибку. Но не совершают ошибок те, кто ничего не делает. И можно ведь было тет-а-тет пожурить его, сделать выговор (он бы понял), но не так - перед всеми. Да еще так жестоко. Этого, интеллигентный и умный Антон Андреевич,простить не мог. Жгучая обида закралась в сердце пожилого человека. Он исподлобья посмотрел на своего обидчика... и понял, что пока не готов на месть. Позже. Он умеет ждать. Его час пробьет.
- Ладно вам дуться, Антон Андреевич. Показательная порка полезна для дисциплины коллектива, - как-бы читая мысли, утешающе проговорил Отай, - посмотрите, как съежились ваши сослуживцы. Мне кажется, судя по их виду, они пережили то же самое, что и вы и извлекли из этого урок. Вы, как антипример для подражания. Теперь мы все знаем, как поступать нельзя. - Глава окинул взглядом всех окружающих, словно ища подтверждение, что его подчиненные, действительно извлекли урок. Удовлетворенно кивнув головой, он обратился ко всем, - У вас от этих побрякушек голова закружилась. Но наш многоуважаемый ученый переплюнул всех. Ганниба́л Ле́ктер позавидовал бы вашему размаху, Антон Андреевич.
- Этого больше не повторится, - Антон Андреевич опустил глаза, - я осознал свою ошибку.