- Не глупи. – Бобби нажала на зеленую кнопку. – Зачем звонишь?
- Потому что Гренвилль мне позвонил, - сдавленно произнесла Рокки. На заднем фоне слышались уличные шумы. Значит, она в машине. – Мэнсфилд на складе у реки. Он сказал, что получил сообщение, якобы от Гренвилля, что Дэниел Вартанян все знает и вызывает полицию. Гренвилль говорит, что не посылал это СМС, и мне не понятно, почему он должен врать.
Бобби ничего не сказала. Все оказалось хуже, чем ожидалось.
Через мгновение Рокки добавила:
- Вартанян не стал бы предупреждать. Он просто появился бы там с командой спецназа. Я… я думаю, мы опоздали.
- Опоздали? – язвительно поинтересовалась Бобби, и на другом конце провода воцарилось молчание.
- Ладно, - наконец сказала Рокки. - Я опоздала. Но теперь это уже невозможно изменить. Надо полагать, складом у реки больше пользоваться нельзя.
- Вот ведь дерьмо, - пробормотала Бобби, внутри у нее все перевернулось, когда Чарльз укоризненно поднял одну бровь. – Сваливай по реке, а не по дороге. Не хватает только, чтобы ты попала в лапы копам. Позвони Джерси. Он много раз перевозил для меня грузы.
- Гренвилль уже звонил, и он уехал. Хуже всего, что в катер нас влезет только шестеро.
Лицо Бобби помрачнело.
- В катер Джерси влезает двенадцать человек. Это как минимум.
- Большой нужен в другом месте. Он может дать нам только маленький.
Проклятье. Бобби покосилась на Чарльза, тот заинтересованно слушал.
- Ликвидируйте все, что не сможете увезти. И смотрите, ничего там не забудьте. Понятно? Не оставляйте ничего. Если времени на что-то другое не остается, кидайте в реку. Балластные мешки лежат за генератором. Остальное привезешь сюда. Я встречу тебя в доке.
- Ладно. Съезжу прослежу, чтобы эти двое не устроили какое-нибудь дерьмо.
- Хорошо. И приглядывай за Гренвиллем. У него не очень… - Бобби посмотрела на Чарльза, кажется, его развлекал их разговор. – Стойкий характер.
- Это мне ясно. Еще одно, я слышала, что Даниэль Вартанян был сегодня в банке.
Наконец-то хоть одна хорошая новость.
- И? Ты тоже слышала, что из этого вышло?
- Ничего. Банковская ячейка была пустой.
Конечно пустой. Потому что я вытащила все из нее еще много лет назад.
- Интересно. Но об этом мы можем поговорить позже. Проследи за всем, когда попадешь на склад, и позвони мне, когда все уладишь. – Бобби отключилась и наткнулась на любопытный взгляд Чарльза. – Мог бы меня и предупредить, что этот Тоби Гренвилль нестабильная личность, пока тот не стал моим деловым партнером. Это просто псих.
Чарльз самодовольно улыбнулся:
- Но тогда бы мне пришлось отказать себе в удовольствии. Как ведет себя твоя новая помощница?
- Хорошо. Она до сих пор немного бледнеет, когда выполняет поручения, но перед мужчинами себе такого не позволяет. Она выполняет свою работу.
- Прекрасно. Это радует. – Он склонил голову. – А остальное тоже в порядке?
Бобби снова уселась:
- Бизнес развивается. А остальное не твое дело.
- Ты можешь иметь от меня секреты, лишь пока мои инвестиции приносят доход.
- О, ты получишь свои дивиденды, не переживай. Этот год довольно успешный. Прибыль составляет сорок процентов, и наша новая премиальная линейка быстро продается.
- И тем не менее, ты только что распорядилась ликвидировать товар.
- Этот товар был подпорчен. Итак, на чем мы остановились?
Чарльз сделал ход дамой:
- Полагаю, шах и мат.
Бобби тихо прошептала:
- Я должен был это знать. Ты есть и остаешься мастером шахматной доски.
- Я есть и остаюсь мастером, - поправил его Чарльз. От этих слов Бобби инстинктивно выпрямилась. Чарльз кивнул, и Бобби сглотнула. Так было всегда, когда Чарльз брал бразды правления в свои руки. Чарльз тем временем продолжал, - я же не просто так пришел, чтобы только обыграть тебя в шахматы. Сегодня утром в Атланте приземлился самолет.
От неприятного чувства у Бобби появился озноб.
- Ну и что? В Атланте ежедневно приземляются сотни самолетов, если не тысячи.
- Верно. - Чарльз начал складывать шахматные фигуры в шкатулку из слоновой кости, которую всегда носил с собой. - Но в этом самолете был пассажир, к которому ты проявляешь особый интерес.
- Кто?
Чарльз вгляделся в прищуренные глаза Бобби и снова улыбнулся.
- Сюзанна Вартанян. - Он поднял белую даму. - Она снова в городе.
Бобби взяла Чарльза за руку, стараясь казаться спокойной, несмотря на вновь вспыхнувший гнев.
- Смотри-ка.
- Да, смотри-ка. В прошлый раз ты упустила свой шанс.
- В прошлый раз я даже не пыталась, - упрямо прошипела Бобби. - Она была здесь всего лишь один день. Когда хоронили судью и его жену. - Сюзанна с невыразительным лицом стояла рядом с братом, но ее выдавали глаза. Видеть ее после стольких лет... Буря чувств во взгляде Сюзанны - это ничто по сравнению с бурлящим гневом, который пришлось подавить Бобби.
- Ну-ну, не оторви голову моей даме, - протянул Чарльз. – Это ручная работа, ее сделал резчик из Сайгона, и, в отличии от тебя, она бесценна.
Бобби положила фигурку Чарльза на ладонь, не отрывая взгляд от ее головы.
Когда ты злишься, то совершаешь ошибки.
- На прошлой неделе она слишком быстро вернулась в Нью-Йорк. У меня не хватало времени на подготовку. – От этих плаксивых слов Бобби разозлилась еще сильнее.
- Самолеты ведь летают и в обратном направлении. Тебе не стоило дожидаться ее возвращения. – Чарльз положил даму в шкатулку, в ячейку, оббитую бархатом. – Но сейчас, кажется, у тебя появился второй шанс. Надеюсь, на сей раз ты распланируешь все поэффективнее.
- Можешь на меня положиться.
Чарльз улыбнулся:
- Когда начнется представление, зарезервируй мне место в ложе. Люблю хорошее шоу.
Бобби мрачно усмехнулась:
- Я тебе его устрою. А теперь, извини, у меня срочное дело.
Чарльз поднялся:
- Мне все равно пора уходить. Меня ждут на похоронах.
- А кого сегодня похоронят?
- Лизу Вулф.
- Что ж, будем надеяться, что Джим и Марианна насладятся праздником. По крайней мере, им не нужно опасаться, что у них уведут из-под носа сенсацию. Наконец-то они, как репортеры, могут сесть в первом ряду. Прямо у семейной могилы...
- Как не стыдно, Бобби... - Чарльз с наигранным возмущением покачал головой. - Как можно говорить такое.
- Это правда, и ты это знаешь. Джим Вулф сам убил бы свою сестру, если бы мог получить с этого огромную сенсацию.
Чарльз надел шляпу и взял трость. Шкатулку из слоновой кости он сунул себе под мышку.
- Ну, тогда разница между вами не так уж велика.
«О нет, - подумала Бобби, когда Чарльз ушел. - Вряд ли это моя сенсация. Слишком пустяковая. С другой стороны, право рождения... ну, это что-то совершенно другое. Но сейчас не было времени мечтать. Дел много».
- Таннер! Иди сюда. Ты мне нужен.
Старик, как всегда, появился из ниоткуда.
- Да?
- У нас незапланированный визит. К шести подготовь помещение.
Таннер кивнул:
- Понятно. Пока ты говорила с мистером Чарльзом, звонил мистер Хейнс. Он приедет сегодня вечером, чтобы составить тебе компанию на выходные.
Бобби улыбнулась. Хейнс важный клиент, богатый, извращенный, скрытный. И он платил наличными.
- Замечательно. У нас есть то, что ему нужно.
Чарльз остановил машину в конце улицы. С этого места уже виднелись башни Риджфилд-Хауса. Добротный дом построили почти сто лет назад. Чарльз ценил качественную работу архитекторов, так как ему довелось жить в таких местах, которые даже крысы не назвали бы «домом». Бобби использовала Риджфилд для «хранения товара», для этой цели дом оказался просто идеальным. Он стоял в таком уединенном месте, что многие окрестные жители просто позабыли о нем. Рядом протекала река, в случае чего, ею можно и воспользоваться. Но находилась она не слишком близко, поэтому затопления можно не опасаться. Само строение не слишком большое, не очень красивое и недостаточно старое, чтобы заинтересовать потенциального покупателя. Просто идеальный вариант.
Много лет Бобби не интересовалась этим старым и уродливым зданием, но с возрастом пришло понимание тому, чему Чарльз научился давным-давно. Блестящие упаковки привлекали внимание. Отличительная черта настоящего успеха – это незаметность. Прячась на публике, можно очень хорошо манипулировать этими расфранченными зазнайками. Это мои марионетки. И танцуют они под мою дудку.
Большинство людей реагировали с гневом или беспомощностью, но они понятия не имели, что означает настоящая беспомощность. Они боялись потерять накопленные богатства, они так боялись этого, что мгновенно теряли гордость, достоинство и даже моральный облик. Хотя последний ни что иное, как фарс. Некоторых сбивал с ног даже малейший толчок, таких людей Чарльз искренне презирал. Они и знать не знали, что такое потерять все. Что значит отсутствие ощущения довольства, надежды на спасение или облегчение, когда отказывают многие из основных человеческих потребностей.