— Вопрос не в твоей связи с главным прокурором. Вопрос в твоей связи с Шимовым.
Я сглотнула.
— А это как сюда попало?
Кирилл пожал плечами.
— Игнатьченко был человек Шимова. Вряд ли можно было подставить Игнатьченко без ведома Шимова.
— Шимов мог потерять свои позиции.
— Ты сама — то в это веришь? — взглянул на меня Курьянов.
— Не знаю, — честно призналась я. — Я предпочитаю не слышать о Шимове.
— Тогда должен тебе сообщить: у Шимова всё полный порядок. И этот скандальчик с главным прокурором не мог появиться без его ведома.
— А вдруг всё — таки без ведома? — пожала я плечами. — Они как — никак большие друзья и коллеги.
— Не смеши меня. Они волки, которые готовы вцепиться друг другу в горло. Шимов — вожак, которого довольно тяжело достать. Он хитрый. И очень злой.
— Это ты намекаешь, что он решил мне отомстить?
Кирилл пожал плечами.
— Он тебя не добил тогда в больнице.
— Правильно, — кивнула я. — И ты сам утверждал, что Влад и не собирался этого делать. Даже врачей оплатил.
— Я думаю, у него уже тогда возник в голове этот план.
— Какой план? — нахмурилась я.
Кирилл передёрнул плечами.
— Я не знаю.
— Не надо ничего от меня скрывать, — попросила я.
Курьянов вздохнул.
— Возле тебя крутятся ребята Шума.
Ух ты, давно я не слышала, чтобы Шимова так называли.
— И когда ты это заметил? — спросила я чуть севшим голосом.
— Когда ты сказала, что виделась с ним в ресторане. С чего Шимову с тобой встречаться?
— Ради любопытства, интереса, веселья… — скороговоркой выпалила я возможные причины. И сама же усмехнулась.
— Ты думаешь, он проверял меня?
— Я не знаю. Но он имеет на тебя большой зуб. Тогда он едва избежал тюрьмы. Ему было не до того, чтобы ещё косячить с тобой. Интересоваться у врачей твоим самочувствием он мог для отвода глаз. Очень, знаешь ли, разумный поступок: кто — то стрелял в юриста его компании…
— Он знает. — Сообщила я Кириллу, прикрыв глаза, чтобы не видеть раздражения друга.
— Что Шимов знает? — рыкнул Кирилл.
Я жалко улыбнулась.
— Об осмотре моей квартиры. Я вчера вечером ему звонила.
— Идиотка, — зашипел Курьянов. — Ты понимаешь, что раскрыла перед ним все наши козыри.
— Я очень боялась.
— Ага, и от страха начала глупить, — фыркнул Кирилл. — И после этого ты считаешь, что тебе не нужно оружие?
— Я не говорю, что оно мне не нужно. Я говорю, что его не возьму.
— Это же бред…Настя!
Я помотала головой.
— Нет, Кирилл. Если это делает Шимов, я не буду сопротивляться.
— Почему? — скривился Кирилл. — Потому что и дальше будешь покрывать преступника?
— Я никого не покрываю.
— Ты становишься невменяемая, когда дело касается Шимова.
— Что ты от меня хочешь? — сорвалась я на крик. — Если бы тогда верхи не подчистили дело, я бы его посадила. Именно я. Потому что это я собирала бумаги, которые говорили о его причастности.
А потом бы таскала ему передачи в тюрьму, подумала я про себя.
Кирилл устало вздохнул.
— Может тебе уехать?
— Спасибо за предложение.
— Нет, правда. Лучше, если тебя не смогут зацепить.
Прищурившись, я посмотрела на друга.
— Кирь, только пойми меня правильно: я не считаю, что арест Игнатьченко, моя встреча в ресторане с Шимовым и обыск моей квартиры как — то связаны между собой. Я вообще уверена, что дело главного прокурора меня никак не касается.
— А если из тебя решат сделать козла отпущения?
— Тогда придётся поднять все бумаги, касающиеся этого дела. В том числе те бумаги, по которым Шимов надлежит быть уголовно наказуемым. А теперь скажи, веришь ли ты, что эти бумаги сохранились?
— Если Шимов не побоялся убрать Игнатьченко, — усмехнулся Кирилл, — в это как — то слабо верится. Скорее всего, бумаг уже не существует.
— Или они в личной коллекции Влада.
— То есть ты Шимова не подозреваешь, — уточнил на всякий случай Кирилл.
Я вздохнула.
— Игнатьченко убрали, то я тут ни при чём. Меня никак нельзя подставить. Ведь в таком случае подставленным окажется Шимов, ведь я работала под него. А ты утверждаешь, что Игнатьченко сняли с ведома Шимова.
— Н-да, — покачал головой Кирилл.
— А теперь скажи, что мучает тебя? Почему ты так стараешься связать продажного прокурора и меня?
— Потому что, моя милая, — вздохнул Кирилл. — Когда его взяли со взяткой, на его столе лежало несколько документов. В том числе подробное досье на тебя.
Я ойкнула и присела на диван. В комнате вдруг стало невообразимо тихо.
— Да ладно, — промычала, кажется, я в ответ сиплым, не моим голосом.
Кирилл усмехнулся и развел руками.
— Оперативная информация из первых рук.
Я поморщилась.
— Можно было об этом раньше сказать?
— Ты что, — закатил глаза Кирилл. — Это же секретные данные.
Я фыркнула.
— Ну конечно.
Курьянов покачал головой.
— И эта дамочка ещё работала в моём отделе.
Я сладко улыбнулась.
— Всегда приятно, когда начальство о тебе высокого мнения. Вам есть о чём пообщаться с Михайловниковой.
— Да? — улыбнулся Кирилл. — А что такое с нашей судьёй?
— Она мечтает, чтобы я научилась опаздывать, — пробормотала я.
Кирилл зашёлся громким хохотом.
— Ты всегда умела выводить из себя начальство.
Ну да, подумала я про себя, кое — кто не удержался и пальнул в меня несколько раз.
— Итак, — тем временем продолжил Кирилл, — что мы постановим?
— Я никуда не поеду.
— Это было бы лучшим выходом.
— После того, что ты мне рассказал? — хмыкнула я.
— Именно после этого.
— Ты меня удивляешь, разве я могу уехать после таких новостей.
— А если Шимов в этом замешал? — спросил-таки Кирилл. Я пожала плечами.
— Значит, будет именно так.
— Ты дура, да? — снова разозлился Курьянов. Он не понимал, не принимал ничего, что меня связывало с Владом. Я понимала, что за всё произошедшее со мной Кирилл винит себя. Но это не было его виной и не могло быть. Я была уже взрослой девочкой, когда соглашалась на эту работу.
Поняв, что я ничего ему не отвечу, Кирилл как — то сразу притух.
— Ладно, — вздохнул он. — Пойду я.
Я кивнула.
— Пистолет оставить?
— Нет.
— Дура.
Я кивнула.
— Вот и поговорили.
Он направился к входной двери, я следом за ним.
Уже на пороге Кирилл обернулся.
— Держи сотовый при себе, — попросил он. — Чтобы всегда была на связи. В туалете, в душе, в кровати — где угодно. Ты меня поняла?
Я кивнула.
— Давай. — Кирилл махнул рукой и направился к лестнице.
— Кирилл, — позвала я его, когда Курьянов уже был на лестнице. — Спасибо.
— Ага, — только и отозвался он. Я стояла у открытой двери и слушала его постепенно затихающие шаги.
Новость, что моё личное дело лежало в кабинете Игнатьченко, произвела на меня впечатление. Что это, простое совпадение? Может Кирилл зря волнуется? Главный прокурор несомненно знал, что агент, которого он предал, выжил и сейчас живёт себе поживает все в том же городе. И даже работает в суде.
Конечно, глупо думать о том, что главный прокурор мог меня бояться. Но вдруг?
Допустим даже, что он меня не боялся. Просто держал под присмотром. Вдруг я решу выступить против него? Ведь, как не крути, именно он сдал меня Шимову. И пускай не Игнатьченко держал пистолеты, он виноват никак не меньше, чем те, кто непосредственно производил выстрелы.
Но стал бы прокурор держать папку о человеке, который знает о его темных делишках, на своём рабочем столе, можно сказать — на виду?
Ведь не просто же так он собирал обо мне информацию. Любой, кого заинтересовала бы эта папка…Стоп, остановила я сама себя. Папка лежала на столе главного прокурора города. Но сколько реально человек имели к ней доступа. Главный прокурор города — фигура заметная. Через него ежедневно проходит множество самых разных бумаг, в том числе очень важных и секретных. Куда там до моего личного дела?