Судя по лежачему положению и глухому, но различимому звуку сирены, меня везли во все-таки вызванной скорой, но легче мне от этого не становилось. Попробовал хоть как-то пошевелиться и снова на несколько минут потерял сознание от резкого усиления боли.
Через какой-то промежуток времени пришел в себя под все те же завывания ревуна и гвалт врачей. Но звуки эти я ощущал и различал еще хуже. Голоса медиков я при этом как связную речь не воспринимал, хотя и пытался их разобрать.
Через минуту или две скорая сделала резкий поворот, который заставил меня опять пошевелиться сильнее, чем это было допустимо, и я всё же окончательно уплыл от болевого шока.
Справедливая расплата за все мои художества?
***
В следующий раз в себя я пришел, как в таких случаях говорится – рывком. Резкое включение чувств, резкий вдох, сопровождающийся при этом болью, жжением в первую очередь в легких и горле с последующей попыткой откашляться от крови, судя по вкусу. Неудачной попыткой. Опять из-за этого случился еще более сильный спазм, но который, тем не менее, в нокаут меня не отправил. Ужаснейшие минуты, проведенные в болевом кошмаре.
Очень болела голова, будто в нее гвоздей насовали. При этом гвозди поверх были залиты жидким горячим свинцом. Ибо правую сторону головы еще и жгло очень сильно.
Один большой гвоздь загнали и в правое плечо, и тоже со свинцовым или же кислотным компрессом поверх него. Свинцовым - потому что было и ощущение схватившей эти места плотной корки.
Правой руки я по-прежнему не чувствовал. Но это «не чувствовал» теперь имело совсем другие ощущения, чем ранее в скорой. При резких болях мое тело сводило в спазмах, и соответственно оно изменяло свое положение. И при изменении положения тела, хоть и крошечном, но по идее достаточном, чтобы ощутить ее наличие, рука мной не обнаруживается. При специальном переносе веса и наклоне в ту сторону, тело просто проваливается. Неужели ампутировали?
А еще ко мне не сразу, но со временем вернулось обоняние, которое лучше бы не возвращалось. Пахло очень неприятно. Тошнотно я бы сказал. Запах был тошнотно-сладковатый, с аммиачным и одновременно с железистым оттенком.
Последующие минуты после попытки переноса моего веса направо были ооочень долгими и тяжелыми. Я не то чтобы осмелился проводить хоть какие-то манипуляции с инвентарем и лечащей алхимией из него, я боялся шелохнуться и малейшую ошибку в режиме дыхания совершить, такая сильная боль меня сковала.
Но мерные сипы со временем сгладились, и я рискнул начать осознавать окружающую реальность. Какой бы косноязычной не была эта формулировка, но именно она отражала мою ситуацию.
Зрение мне выключили до конца. Хотя левое веко я чувствовал (правое – нет) и немного управлял им. Вроде даже приоткрывал его. Но видеть ничего не видел. Рот у меня почти не разлеплялся. Попытка подать голос была крайне неудачной. Она вылилась в еще несколько долгих минут усиленных болевых ощущений.
Слух у меня вроде работал. Я слышал свои собственные сипы и хрипы и не изменяющийся небольшой внешний шум, но вот на мои действия никакой реакции не следовало.
Я же должен быть в больнице сейчас?! Где врачи, сиделки, подключенная ко мне аппаратура, наконец?
Судя по тому, что сейчас ощущает моя левая рука, подо мной находится все же именно больничная каталка или какая-то койка. Напрашиваются пара не очень благоприятных для меня сценариев – или власти меня вычислили и вся эта внешняя обстановка – арестантская, или мой яд подействовал на окружающих так эффективно, что меня не успели или не стали лечить. Или это вообще карантин какой?
У меня же было 100% здоровье самого здорового в мире человека, да еще и двойной баф на удачу. Ведь именно на левой руке у меня амулет удачи висел - вот она и осталась у меня целой. А у местных что было? Зараза же магическая. Могут ли с ней справиться хоть какие-то обычные средства? Вступили в контакт с ядовитым мной и такой же водопроводной водой… понятно, что с ними тогда случилось. Да еще и подсуживание мне бога из машины надо учитывать. Но мне от этого не особо легче. Если всё так, то 24 часа мои постоянно обновляться должны. И избавления от боли за счет конца моего таймера я тогда не скоро дождусь.