Надо обязательно найти телефон, а то все мной пережитое и устроенное за зря будет. Путей к прокачке мне других не завезли к моему глубочайшему сожалению.
Одеваюсь и обуваюсь в заготовленное. Аккуратно, стараясь все же ни во что не вляпаться, встаю. Вооружаюсь ножом и пистолетом. Призванным бильярдным кием (случайно выпавшим в рулетку) ворошу предметы на полу и нахожу те самые синие трусики. Удивительно, что они были чистыми и не разрезанными. Влияние эффекта удачи распространяется и на них самих? Все же не рискую и помещаю их в пакет от еды, а его несу на открученной от кия ручке-половинке. Вроде ничего не забыл. Бросаю взгляд на труп и выхожу из операционной.
Глава 27. Лежачие мертвецы или дни, изменившие мир.
Апокалипсис указывает не на огненный Армагеддон, а на тот факт, что наше невежество и наше самодовольство подходят к концу.
Джозеф Кэмпбелл
Звуки, которые меня встретили еще при первом моем пробуждении, оказались шумом дождя. И судя по тому, что я по-прежнему его слышал, то проспал я не очень долго. Удивление должно вызывать то, что дождь этот было слышно в операционной. Причиной же доступности внешних звуков стало открытие всех дверей, ведущих сюда. И первые, и вторые створки предоперационного шлюза были приоткрыты из-за мешающих им закрыться каталке и еще трем трупам в зеленой медицинской форме. И все трое превратились в неприглядное черное местами раздутое, а местами растекшееся нечто. Спасибо вам за вашу работу, но мне даже смотреть на вас неприятно, да и запах был еще более ужасающим, чем в комнате. Что б не вляпаться в биологические жидкости, полностью покрывшие пол коридора, я призываю кровать из инвентаря прямо между тел и максимально быстро пробегаю дальше. В следующей комнате – помещении предоперационной подготовки, где, в том числе врачи руки моют и одеваются, валялось еще две группы тел. Одна тройка более оплывших и черных - такой же местный персонал. А другая пара видимо посвежее. И эти ребята уже в защитных комбинезонах были, которые потом во всю ковидными стали называть. Эта пара то ли инфекционистов, то ли еще кого тоже на каталку опиралась.
Мне еще в переходе от увиденного не хорошо стало, а здесь и подавно накрыло. Внутренний мир от выплёскивания наружу я все же удержал, но мимо трупов этих я на свежий воздух выбежал, уже не считаясь ни с какой чистотой одежды.
Отдышавшись, по выходу из хирургического блока я соображаю, что водопроводной водой же пользоваться тут нельзя. Значит, и мысли об использовании местного душа и туалета следует отбросить. А еще я ощущаю, что беспокоящий меня до этого трупный запах сменился на запах гари.
Апокалипсис! Натуральный апокалипсис! Именно эту картину я наблюдал в первом попавшемся мне окне. Рассматривая пейзаж, оказалось, что я нахожусь на верхнем этаже (шестом, как я позже посчитал) одного из крыльев местного медицинского комплекса и вид на город отсюда просто поражал. Сразу в нескольких местах в соседних районах видно пожары. И уже утихшие, судя по поднимающимся белым дымовым столбам и только разгорающиеся. Пожары, дающие столбы дыма, да еще и приправленные пеплом, судя по состоянию окон и отливов. При ближайшем рассмотрении мой отлив вообще был в таком состоянии, будто его угольной пылью присыпали, а потом еще и мокрой тряпкой поелозили. Капли же по стеклу стекали не прозрачные, а вполне себе серовато-коричневатые.
В отдалении, в нескольких километрах от меня (не могу понять в какой стороне света, и в какой части города) видно зарево, очевидно обусловленное все теми же причинами. В такой ситуации вопрос вызывает – почему только в одном месте тогда?
Вместе с тем на улице идет моросящий дождик с ветром, которые затем прибивают этот дым и смог к поверхности земли. В итоге на улице меня поджидает прогулка с околонулевой видимостью. Машины, лавочки во дворе, кусты, почти не видно. Только силуэты угадываются. От деревьев только верхушки крон торчат. Как и от оградки по периметру комплекса. Сама поверхность земли и асфальт тем более не просматриваются. Под моим окном на проезде стоит скорая, так от неё над дымовой шапкой только крыша с мигалками торчит. И полностью эта смесь то ли пара, то ли дыма с высотой до конца не рассеивается. Об этом мне сообщает удушливый запах, проникающий в помещение, несмотря на закрытые окна.