Сложил эту парочку к остальным, не став забирать ничего из их рук. Пусть криминалисты потом разбираются. Автомат под плащ, его застегнуть. Бизон решаю бросить, оставив себе только шнек. Рюкзак на спину. И шагаю на выход, но не через парадный, а обратно сквозь кухню и столовский приёмник для машин с продуктами. Врубаю инвиз и в виде рюкзачного нло шлепаю мимо всех трупов.
Проходя обратно собрал разбросанные по стойке магазины и пачку налички из кассы.
Зайдя на кухню, замечаю, что опять оставляю за собой отчетливые красные следы. Скидываю и вторую пару бахил. Так должно быть лучше, но на будущее надо будет в кармане носить их побольше.
Проверяю баланс – 281 душа. Ого-го! Время – 14-42, таймер - 23:59.
Глава 8. Разбирая улов.
Моральные терзания - это борьба между тем, что должно быть сделано, и тем, что хочется сделать.
Альберт Эйнштейн
Выхожу с территории вуза и ныряю в первый попавшийся подъезд. Там скидываю плащ и рюкзак, маску, шапочку, перчатки. На них наверняка есть капельки чужой крови и мое ДНК. Из рюкзака я достаю и натягиваю последний (самый темный, почти черный) плащ. В карманы перекладываю все барахло. Хотя с теперешним запасом душ я предметы могу и не экономить, по крайней мере стоимостью в одну единицу, но и тратить непроверенные на навыки перспективные души тоже нельзя. Значит, машинку для патронов и их рассыпной остаток надо бы забрать (вдруг сейчас они понадобятся).
Покупаю в магазине за одну душу два литровых бутыля жидкости для розжига. Искомого бензина или иного топлива не оказалось. Проверил сразу газ – его тоже нет (рассчитывал на баллоны с ним). Обойдусь, значит. Заливаю рюкзак, обувку и ненужные чужие удостоверения горючим и поджигаю. В невидимости отступаю вниз по улице – подальше от очередных сирен. Заскакиваю в очередной проулок, скидываю обувь и меняю её на роликовые коньки. Мигаю инвизом – коньки, как элемент одежды, пропадают вместе со мной. Снятые кроссы связываю шнурками и вешаю на шею, пряча их под плащом. Не придумал ничего лучше, чтобы захватить их с собой, и они были невидимыми. Теперь с ветерком спускаюсь вниз по склону. На перекрестке цепляюсь к грузовику и буквально за десять минут преодолеваю пяток кварталов.
Настало время найти место для очередной передышки, а то мне даже этого короткого заезда хватило, чтобы напряжение в ногах и руках стало слишком велико.
Хотя территориально я все еще в центре, но это уже почти самая его окраина. Через квартал от меня протекает городская речка, обнесенная пешеходными набережными с двух сторон. По правую руку – несколько жилых районов. Не помню ничего такого, что бы в них находилось. Мелкие магазины и офисы на первых этажах разве что. А вот по левую руку ряд жилых домов упирается в бывшую фабрику, которую закрыли еще во времена царя Гороха. Там можно найти уединенное и почти безлюдное место.
Но до фабрики я не доехал – успокоился на том, что стал в закрытой арке между жилыми домами. В запертых железных воротах здесь оставили открытую пешеходную калитку, чем и создали для меня безлюдный закуток. Скинул тут коньки и переобул кроссовки, коньки засунул в темный угол. Вытащил из кармана кулек и скинул в него шнек и патронозаряжалку. Эти два предмета, да и АК с разгрузкой тоже – как чемодан без ручки. Поправил разболтавшийся ремень от автомата и просто присел на землю, облокотившись на стенку.
Для начала опять пытаюсь набрать маму. В этот раз даже гудки не идут, одно молчание в трубках.