- Пошел к черту, урод, - обронила она, проходя мимо меня.
Ее имя показалось мне знакомым. Объяснение этому я смог получить все у того же услужливого портье.
- Это её сестра жила в Нью-Йорке и по прошлому году наложила на себя руки. Ее звали Флори Дал. Выбросилась из окна небоскреба "Нью-Сенчури-Билдинг".
Мне не составило никакого труда припомнить эту нашумевшую историю. В прессе было много шума, когда, сводя счеты с жизную, девушка угодила на крышу припаркованного внизу лимузина и едва не убила делегата одного из европейских представительств ООН, находившегося в машине в обществе одной известной в городе проститутки. Бульварные газеты успели раструбить об этом происшествии прежде, чем скандал удалось замять.
- Круто, - сказал я. - Но все равно ей следует держать себя в руках.
Ужинал я в ресторане у Уайта. Я занял столик в углу, откуда было хорошо видно, как с улицы сюда заходят местные завсегдатаи, тут же направляющиеся к стойке бара у дальней стены. Посетителей в обеденном зале оказалось мало, и это были пожилые пары, так что, после того, как они ушли, я остался один. Но, похоже, мое присутствие никому не давало покоя. Я то и дело ловил на себе настороженные, испуганные взгляды присутствующих. Было видно по всему, что настроены они отнюдь не дружелюбно.
Официантка принесла мой счет, и я тихонько спросил у нее:
- Послушай, сладкая моя... что, черт возьми, творится у вас в городе?
Она тоже была явно испугана.
- Что вам угодно, сэр? - вот и все, что ей удалось выдавить из себя.
Я подошел к бару.
В восемь часов вечера появились капитан Кокс и сержант Вэнс и стали усиленно притворяться, будто бы им нет до меня никакого дела. Еще через четверть часа в бар вошла Дэри Дал. Когда она увидела меня, то взгляд её стал ещё более презрительным, чем прежде, и она демонстративно повернулась ко мне спиной.
Я уже собирался уходить, когда дверь снова открылась, и в помещении будто повеяло холодом. Все разговоры внезапно смолкли. Двое крепких парней в твидовых пиджаках закрыли за собой дверь и с нарочитой небрежностью подошли к бару. Костюмы их были безупречны, но казались снятыми с чужого плеча, так как их обладатели совершенно не походили на пижонов, отоваривающихся исключительно в дорогих бутиках на Мэдисон-авеню. Одного из них звали Нэт Пейли; того же амбала, что был помассивнее, надлежало величать Ленни Уивером - на тот случай, если вам не хотелось портить с ним отношения и была дорога собственная жизнь. Если же жить вам все-таки уже надоело, то его можно было назвать просто Свиным Рылом - столь метким прозвищем наградила его в свое время Марджи Провецки.
Их появление здесь вызвало в моей душе целую бурю эмоций, мне нестерпимо захотелось рассмеяться, но я все же решил сдержаться и ограничился лишь тем, что слегка отодвинулся от от стойки. Тщедушному пареньку, ворвавшемуся в бар следом за ними, на вид было не больше двадцати лет, в руке он сжимал пустую молочную бутылку и тут же набросился на Пейли и Уивера, сопровождая это действо отборными ругательствами.
Его беда была в том, что он слишком много говорил. Пытался поскорее выплеснуть все, что накипело на душе, но не находил нужных слов. Ленни не глядя ударил странного паренька наотмашь тыльной стороной руки, а Нэт сгреб его в охапку, отобрал бутылку и швырнул несчастного на пол.
Нападавший не был ранен, но его боевой запал быстро улетучился, и он уже не был способен ни на что другое, как просто лежать на полу и плакать. Его лицо исказила гримаса гнева.
Ленни хмыкнул и взял со стойки стакан с выпивкой.
- Ты что, малявка, совсем оборзел?
- Ублюдок долбанный! - процедил сквозь зубы поверженный пацан. - Это ты уговорил её работать у него.
- Гулял бы ты отсюда, щенок.
- Она не должна была соглашаться. У неё была хорошая работа. А ты соблазнил её деньгами, да? Вот почему она согласилась. Ей всегда хотелось иметь много денег. Сволочи! Ублюдки долбанные!
Тут Нэт со всей силы пнул его ногой, отчего его ботинки оказались тут же забрызганы кровью, а парнишка остался лежать на полу. У него началась рвота, он судорожно вздрогнул и начал задыхаться. Дэри была единственной, кто нашел в себе силы сдвинуться с места. Ей удалось перевернуть беднягу вниз лицом и удерживать его в таком положении до тех пор, пока он тихонько не застонал и снова открыл глаза.
Она же одарила двоих амбалов своим презрительным взглядом и проговорила:
- Сонни прав. Вы и в самом деле долбанные ублюдки.
- Что, леди, тоже желаете получить в грызло? - поинтересовался у неё Ленни.
На какое-то мгновение в баре воцарилась мертвая тишина, и тут я сказал:
- Сейчас ты у меня получишь в рыло!
Уивер резко развернулся, и удар моей ноги пришелся точно в цель, разнося вдребезги его мужское достоинство, а в то время, как он согнулся пополам, заходясь в беззвучном вопле, я ухватил Нэта за волосы и со всего маху приложил его физиономией об стойку бара. Взревев от боли, он пытался отбиваться и одной рукой вцепился в повязку, прикрывающую рану в боку, после чего мне показалось, будто душа моя расстается с телом. Но это был его первый и последний шанс. Вторым ударом я едва не размозжил ему голову и оставил валяться на полу рядом с его приятелем.
Я взглянул на Дэри и изобразил на лице улыбку, затем прошел мимо двоих полицейских, сидящих за столиком, объявив при этом во всеуслышание: "Да уж, братцы, тихий и спокойный у вас городишко, ничего не скажешь," - после чего вышел на улицу и отправился к себе. Болеть.
* * *
Окно было распахнуто настежь, и я даже видел, как мое дыхание застывает в холодном воздухе облачками белого пара, но тем не менее с меня градом лился пот. Когда в дверь постучали, я автоматически сказал: "Войдите!", совершенно не волнуясь о том, кто бы это мог быть. Мой бок превратился в огромный огненный шар, а лекарства, принятые мной, должны были подействовать не раньше, чем через час.
В её голосе не было слышно сочувствия. Как и прежде, в нем слышалось презрение, но только теперь к нему примешивалось некоторое любопытство. Она стояла рядом, узкое платье обтягивало её плоский живот и пышную грудь, и глядя на нее, я вспомнил о картинах, на которых были изображены воинственные амазонки, и подумал, что из неё получилась бы неплохая воительница. Особенно без одежды.
- Сонни просил меня сказать вам "спасибо".
Заставить голос звучать так, как будто ничего не случилось, оказалось очень непросто.
- Всегда пожалуйста.
- А вы... отдаете себе отчет в том, что делаете?
Она немного помолчала.
- Зачем вы приехали в Пайнвуд?
- В отпуск, киска. На две недели. Не хотел, но пришлось. А теперь ты не могла бы оказать мне одну небольшую услугу? - Я закрыл глаза. Огонь в моем боку начал разгораться с новой силой.
- Что еще?
- В моей дорожной сумке, вон там... в боковом кармашке лежит пузырек с капсулами. Пожалуйста...
Я слышал, как вжикнула растегиваемая молния, и в следующий момент девушка испуганно охнула. Ну, конечно, она по ошибке залезла в другой карман и наткнулась на пистолет, который теперь с глухим стуком упал на пол. Затем она снова подошла к моей кровати. В руке у неё был пузырек.
- Так вы, стало быть, и наркотиками балуетесь? Ну да, обычное состояние для наркомана, вовремя не принявшего своей "дозы". У него начинается "ломка", бьет озноб, он сильно потеет. - Она ссыпала капсулы обратно в пузырек и закрыла крышку. - В ресторане ты всем показал, какой ты крутой. Посмотрим, каким крутым ты станешь сейчас. - С этими словами она не глядя швырнула пузырек за окно, и было слышно, как он разбивается об асфальт.
- Ты - дерьмо, - сказала она и вышла из номера.