Счастье продолжалось недолго. Между Багдадом и нашим лагерем начали ездить послы. Халиф предложил заключить мир. Захватить Халеб у нас силенок не хватало, но и осажденным такое положение не нравилось. Сейф ад-Дин, эмир Мосула, помочь им не мог, а больше надеяться не на кого. В итоге стороны подписали мирный договор. Салаху ад-Дину отходили все территории, которыми он владел. Халеб и его округа оставались Исмаилу ас-Салеху. А мог бы признать египетского султана регентом и дальше числиться маликом.
Юсуф ибн Аюб был щедр к своим родственникам, раздав им в управление города. Эмиром Хамы и ее округи стал его двадцатилетний племянник Умар аль-Музаффар или, как обращались к нему чаще, Таки ад-Дин. Он был похож лицом на дядю, из-за чего частенько подкалывали те, кто не боялся. Молодой человек был вспыльчив, но быстро отходил. Мы с ним как бы ровесники, поэтому быстро нашли общий язык после битвы возле этого города. Таки ад-Дин тогда попросился взять его в мой отряд во время следующей. Я пообещал так и сделать, если его дядя будет не против. Не знаю, он попросил или султан сам решил, но нас оставили служить в Хаме. Этот был первый крупный город на пути из Халеба и Антиохии в Дамаск. Типа ключ от северных ворот в Сирию.
Поселили нас в городской цитадели, которая представляла собой прямоугольный каменный замок на берегу реки Оронт неподалеку от норий, к надрывному, пронзительному скрипу которых я привыкал недели две, а потом перестал замечать. С наступлением холодов, когда их остановили, даже стало чего-то не хватать. Так я в бытность капитаном теплохода обязательно просыпался, когда вырубали судовые двигатели и становилось необычно тихо. Я занимал отдельную комнату на первом этаже трехэтажной казармы, а в остальных помещениях по шесть, десять или двенадцать человек жили мои подчиненные. В наши обязанности входила охрана цитадели. Служба на городских воротах настолько доходная, что каким-то франкам ее нельзя доверять. Я поговорил с Таки ад-Дином, объяснил, что мои воины хоть и на полном продовольственном обеспечении, включая вино, однако у них есть потребности, на которые нужны деньги. Договорились, что каждый воин будет получать три динара в месяц, а я десять. Эти небольшие деньги — две-три месячные зарплаты опытного ремесленника — сделали жизнь моих подчиненных немного лучше. Про меня и говорить нечего. К тому же, радовала мысль, что пошел второй год нашей службы, и проведем его в комфортных условиях, а не шляясь в холодрыгу по горам.
У Таки ад-Дина здоровая тяга к знаниям. Он получил образование в медресе, где основная наука — толкование Корана, на втором месте каллиграфия и только на третьем — азы математики. О фортификации имел смутное представление, поэтому попросил меня помочь с улучшением защиты города. Мы проехали снаружи вдоль крепостных стен. Я показал, где и что надо улучшить, перестроить или возвести заново и почему. Хама — город богатый, деньги в казне водятся, так что есть на что реализовать мои рекомендации. Эмир слушал меня очень внимательно. Ничего не записывал, но, как я убедился позже, ничего не забывал.
— Если городские чиновники будут упрямиться, зажимать деньги, напомни им, что тот, кто не строит крепостные стены в своем городе, будет делать это в чужом, — посоветовал я.
Юмор оценили, деньги выделили. Строительство началось сразу в нескольких местах. Я иногда приезжал с Таки ад-Дином на стройплощадки, проверял, указывал на ошибки, если обнаруживал, заставляя переделать. Мой спутник обеспечивал силовое внушение нерадивым.
— А ты не пожалеешь, что помог укрепить город, когда вернешься к франкам? — как-то вроде бы в шутку спросил эмир.
— Нет, — ответил я. — На моей родине был ясновидящий. Он предсказал, что мусульмане выгонят франков отсюда, но случится это нескоро, не при нашей с тобой жизни.
Точнее, не при его и не в эту мою эпоху.
— Тогда зачем ты сюда приехал⁈ — удивленно поинтересовался он.
В правдивый ответ не поверит, поэтому я выдал правдоподобный:
— В поисках приключений. Хотелось посмотреть далекие страны.
— Мне тоже хочется побывать на землях франков, — признался он.
— Ничего там интересного нет. По уровню культуры, образования вы сейчас на голову выше, — проинформировал я.