Несколько раз в шатер заглядывали наши пехотинцы, добежавшие до вражеского стана, но, увидев меня и, что важнее, чем занят, уходили, обмениваясь скабрезными шутками с соратниками. Завистники языкастые. Главное, что никто не осмелился помешать мне. Значит, боятся и уважают, что, в общем-то, одно и то же.
Глава 16
Султан Салах ад-Дин отказался от своей доли трофеев, раздал воинам. Кто что захватил, тому то и принадлежит. Исходя из этого, мне достался шатер Салеха ад-Дина. Зачем мне столько счастья и мороки⁈ Покупать его никто не хотел, поэтому подарил Таки ад-Дину вместе с одной из наложниц. Вторую спихнул своему слуге Чори. Для него бывшая наложница эмира — предел мечтаний. Не думаю, что мой слуга для нее так же ценен. Третью пока оставил себе, хотя все они были не в моем вкусе. Как-то ведь надо было отрегулировать свою сексуальную жизнь, а другие варианты не вырисовывались. В ответ получил шестиместную полотняную палатку и двух арабских скакунов-иноходцев, каждый из которых по цене не уступал шатру, не говоря уже о наложнице. Я бы и дальше спал на попоне, постеленной на земле, но теперь у меня на шее две избалованные бабы, а их держать ночью на открытом воздухе — иметь постоянные проблемы. В палатку из шатра перенесли подушки, одеяла, пуховые матрацы, к которым я долго привыкал. Ел теперь из трофейной серебряной посуды. Здесь продавать ее глупо, купят по цене железа. Подержу до возвращения в Хаму или Дамаск.
Поставил свою палатку на северном склоне холма, который почти весь день в тени, рядом с деревней западнее Халеба, в которой базировались раньше. Мы в третий раз осаждаем этот город. После разгрома армии Салеха ад-Дина ждать помощи осажденным неоткуда, но сдаваться не спешат, на что-то надеются. Эмир Мосула уцелел, успев удрать, но армию собрать ему теперь будет трудно. Никто не захочет воевать под командованием того, кто уже дважды проиграл одному и тому же противнику и собрался наступить на эти грабли в третий раз. К тому же, Салах ад-Дин отпустил всех пленников-мосульцев, взяв с них слово, что не будут воевать против него, а некоторым знатным даже вернул доспехи и лошадей. Теперь они душой и телом на его стороне.
Несмотря на то, что мои воины тоже нехило прибарахлились, от сопровождения купеческих караванов отказываться не стали. Делать все равно нечего, а так хоть какая-то денежка да капает. Я решал вопросы с купцами, брал плату, после чего отправлялся на охоту или в гости к Таки ад-Дину. Он теперь прославленный командир, благодаря которому выиграли сражение. Да, ему помогали франки, но под его командованием было больше воинов. Я не оспариваю это. Мне блеск лучей славы мешает трезво смотреть на жизнь.
На восьмой день осады, двадцать второго мая, поехал я в гости к Таки ад-Дину и встретил кавалькаду, летевшую галопом. Это был Салах ад-Дин в окружении личной охраны. Обычно, увидев меня, он останавливался, обменивался парой фраз, а тут пронесся вихрем. Меня даже покоробило малость от такого неуважения. И еще я издали заметил, что в лагере Таки ад-Дина необычная суета. Решил, что дядя поссорился с племянником, а меня считают другом эмира Хамы. Могут быть самые разные последствия.
Мое предположение оказалось не совсем верным. Племянник, конечно, провинился, но злого умысла с его стороны не было. Не успел Салах ад-Дин слезть с коня и зайти в шатер Таки ад-Дина, как на него напал один из охранников последнего, который оказался ассасином. К счастью, криворуким. Он дважды ударил султана кинжалом. В первый раз в голову, на которой под тарбушем (феской) была кольчужная шапочка, а во второй раз целил в шею и промахнулся. Его и еще двоих, рвавшихся в шатер, убили настоящие охранники. Все трое поступили на службу в Хаме и продвинулись в личную охрану еще до похода. Умеют ассасины играть вдолгую, хотя реализация покушений сильно хромает. Синоби, подойдя так близко к жертве, убил бы ее тихо и успел улизнуть.
— Я чуть не погубил своего дядю, который дал мне всё! — с горечью объявил Таки ад-Дин, когда я зашел в шатер.
— Не расстраивайся, ничего с ним не случится. Умрет он только после того, как изгонит крестоносцев с большей части захваченных ими земель, а это случится нескоро, — успокоил я.
— Он победит крестоносцев⁈ — не поверил мой собеседник.
— Так написано в аль-Лавх аль-Махфуз (Хранимая скрижаль), — важно изрек я.