Раздеваться не стал, чтобы не убегать голяком, если что. Я привык спать на кошме, постеленной на земле или палубе, а вот моей изнеженной любовнице было жестковато. Она повертелась на спине, устраиваясь. На мои ласки откликнулась бодро и неопытно. Всё, чему их сейчас учат перед браком — это лечь на спину, раздвинуть ноги и не мешать мужчине, как бы неприятно ни было, и особо продвинутым показывают, как стоять раком, чтобы не раздражало ерзанье на ней и сопение мужа. В последнем случае легче представить, что занимаешься этим с мужчиной своей мечты, не пьющим одеколон.
Как догадываюсь, Арлета предполагала, что будет что-то подобное тому, что с мужем. Если и ожидала чего-то лучшего, то ненамного. Предполагаю, что природа создала любовь всего лишь для того, чтобы женщины хотели и получали возможность рожать детей. С мужем не выходило, вот и появился повод наплевать на условности, законы и попробовать залететь от другого. Если родится ребенок, все понесенные потери, репутационные и материальные, будут оправданы.
Я начал неторопливо, постепенно углубляя ласки. Арлета сперва была скованной, но в какой-то момент вдруг словно бы скинула с себя панцирь черепахи и полностью отдалась чувствам. Мне даже пришлось закрывать ей рот, чтобы не пищала и стонала слишком громко. Ее мелкие острые зубки скользили по моей обслюнявленной ладони, пытаясь ухватиться хоть за что-то, чтобы сдержать рвущиеся наружу страстные звуки. Сиськи у нее были небольшие и упругие, с затвердевшими, прямо таки каменными сосками. На лобке густая, спутанная растительность. Половые губки уже повлажнели. Я быстро догадался по ее реакциям, как ласкает себя, завел хорошенько, а потом ввел два пальца во влагалище и сделал резкий массаж его, заставив замычать утробно, со смесью удовольствия и испуга, задергаться всем телом, сжать ноги и согнуть в коленях, что не помешало выплеснуться тонкой струйке сквирта, несколько теплых капель которого упали на мою руку.
После чего Арлета расслабилась в истоме, раздвинула ноги: дальше делай, что хочешь; я свое получила и больше ничего не боюсь. Я вошел в нее, горячую, сочную. Расслабившееся влагалище все еще было узким и упругим, но, благодаря накопившейся, обильной смазке, член скользил легко. Моя любовница опять начала заводиться, и мне пришлось левой рукой закрыть ей рот, чтобы не шумела громко. Перед оргазмом она все-таки умудрилась добраться до низа моей ладони и вцепилась в нее сбоку острыми зубками, замычав продолжительно и как бы икая при каждой пульсации. Затухала долго, время от времени вздрагивая всем телом, будто ей зябко.
Я лег рядом на бок, положив ладонь на дальнюю, левую сиську, под которой в глубине грудной клетки бесшумно и часто барабанило сердце. Попробовал угадать, о чем думает Арлета, если вообще способна сейчас думать. Теперь для нее на всей земле есть только один мужчина, который за это поплатится. Любовница положила обе свои маленькие ладони на мою, как бы накрыли ее домиком, чтобы не улетела, как птица, и беззвучно заплакала. Я догадался по вздрагиванию тела. Не отвлекал ее. Пусть насладится в полной мере. Дорогу в рай находят всего раз. Дальше это уже будет знакомый путь, не такой удивительно прекрасный.
Вдруг заметил, что чего-то не хватает. Не сразу понял, что не слышу храпения. Значит, все-таки разбудили дуэнью. Шума не поднимает. То ли боится, то ли не хочет мешать, паразитирует на чужих чувствах.
— Мне пора. Приду завтра, — прошептал я Арлете, высвобождая свою руку.
— Я буду ждать, — пообещала она.