Я решил не сидеть без дела. К тому времени, как закончили выгрузку привезенного товара, купил пиломатериалы и железо у венецианских оптовых купцов. У них были нераспроданные остатки, которые, скорее всего, пролежали бы до весны, поэтому цену сильно сбросили. Если все получится, то даже на таком дешевом товаре нехило наварю.
Выход в рейс задержал из-за штормового бор а — северо-восточного ветра, который свирепствовал четыре дня. Когда он сбавился до умеренного, отправились в путь. Адриатическое море казалось пустым. Где-нигде у берега покачивались небольшие рыбацкие суденышки. Иногда появлялась отчаянная галера, которая перебегала от порта к порту, пользуясь благоприятной погодой. Навигация заканчивалась. В мои рассказы, что на шхуне можно работать и зимой, экипаж не хотел верить. Они, славно заработав за время навигации, мечтали провести зиму дома в Акре, в тепле и уюте. Мы договорились, что найму в Александрии других матросов, а предыдущий экипаж отвезу к южной части Иерусалимского королевства, где в тихом месте высажу на берег. Дальше пусть сами добираются по суше. Джованни Дзено тоже отправится с ними. Ему пообещали место капитано на нефе, который за зиму построят на верфи Акры. Предполагаю, что венецианские купцы решили изготовить копию моей шхуны и, наверное, не одну, чтобы дальше обходиться без меня. Пусть попробуют, я не против. Знаю, что у них ничего не получится, иначе бы история морского флота развивалась по-другому. Осталось только дождаться и выяснить причину их облома. Скорее всего, не хватит моих знаний по кораблестроению.
Рашид ибн Памбо обрадовался прибытию шхуны. Она привезла ему деньги, причем немалые. Особенно приятны они были потому, что навигация заканчивалась. Содрать больше не с кого. Мы подписали договор с откатом и начали выгрузку. Я кинул клич среди местных моряков на один рейс до берега Иерусалимского королевства. Они нужны будут только на обратный путь, так что не переутомятся. Желающих набежало достаточно. Я взял всего пять коптов-христиан. Если по каким-то причинам попадут в лапы крестоносцев, их не тронут.
— Могу я оставить на зиму свое судно здесь вытащенным на берег? — спросил я Рашида ибн Памбо.
— Мне оно не будет мешать, — честно ответил египетский чиновник и полюбопытствовал: — А почему хочешь перезимовать здесь?
— У меня возникли идейные разногласия с тамплиерами, — признался я. — Они хотят убить меня, а мне их идея не нравится.
— Переходи в нашу веру — и тебе будут не страшны никакие тамплиеры, — предложил Рашид ибн Памбо.
Не стал говорить ему, что атеист, потому что не поймет, что это такое, отказался мягко:
— Я и сейчас их не сильно боюсь, просто не хочу лишний раз рисковать.
Вдобавок в Александрии мне не надо будет платить никаких налогов, и зима теплее, и никто не упрекнет, что не хожу в церковь, а здесь имеются и католические, и православные.
До крепости Дарум — самому южному укреплению крестоносцев — добрались в балласте и с попутным северо-западным ветром за сутки с небольшим, и только потому так долго, что в середине ночи легли в дрейф, чтобы не впилиться в берег. Гарнизон в ней из рыцарей графства Яффа и Аскалон, в составе которого находится. Принадлежит оно Сибилле, сестре короля Балдуина, сейчас вдове. В расположенной немного севернее Газе стоят тамплиеры, которые получили этот город, став ее вассалами и поклявшись защищать соседние территории, в том числе Дарум. Что и делали в меру своих сил. Галер возле крепости не было, поэтому мы пошли почти к берегу, легли в дрейф и спустили на воду рабочий катер. Старый экипаж, получивший расчет и продукты на дорогу, был высажен неподалеку от крепостных ворот, которые были закрыты, и в башне и на сторожевом ходу тусовались воины, готовые к бою. Наверное, скучно им, если опасаются нападения чертовой дюжины матросни.
Как только катер вернулся, мы пошли на север курсом крутой бейдевинд левого галса. Обратно придется идти зигзагом, если ветер не сменится. Такого желания он не проявил до вечера, когда легли на такой же курс, но правого галса, направившись в сторону африканского берега. Увидели его утром и опять пошли на север. На третьи сутки после полудня впередсмотрящий с грот-мачты заметил Александрию. На этот раз менять курс не стали, легли в дрейф до рассвета. К полудню доковыляли до порта.
На следующее утро две четверки волов вытянули шхуну на берег острова, на котором остались развалины Александрийского маяка, закрепили кильблоками, чтобы стояло ровно. Здесь реже бывают зеваки и ворье, чем за пределами крепостных стен, где тоже можно было вытянуть шхуну на берег. Я нанял за небольшие деньги двух матросов, которые по очереди будут нести суточную вахту на судне до спуска его на воду. Работы у плавсостава до тепла не будет, так что должны исправно выполнять свои обязанности, очень необременительные.