Лодка была шестнадцативесельная, построенная из досок ливанского кедра. Может быть, из тех, что привез я. Гребцами были рабы. Кормчий стоя рулил длинным веслом. Я сидел на носовой банке, смотрел на голые худые мускулистые тела, которые двигались монотонно, наклоняясь то вперед, то назад. В кормовой части возле кормчего, свободного человека в небеленой и не подпоясанной тунике и коротких штанах, сидели два охранника в желтовато-серых стеганках-безрукавках и застиранных черных штанах, которые посерели, а на коленях и вовсе стали светлыми. Вооружены чем-то средним по длине между копьем и дротиком и длинными кинжалами в деревянных ножнах, засунутыми за темно-желтые кушаки. Небольшие круглые щиты стояли у бортов.
Половодье уже закончилось. Нил вернулся к обычным размерам. На оголившихся берегах в просветах между зарослями тростника и папируса загорали крокодилы. Возле них вертелись серо-черные птички, которые по легенде выклевывают застрявшие между зубами жилки мяса. На самом деле они ловят мух, которые кружат над рептилиями. Дальше шли поля и сады, изрядно увлажненные и удобренные речным илом, на которых трудились крестьяне. В их идиотской жизни начинался новый круг.
До Каира добрались на второй день. Столицей этот населенный пункт стал всего сотни две лет назад, после чего начал стремительно разрастаться. Процесс продолжается. Салах ад-Дин строит на выступе холма мощную цитадель. Архитектор явно учел опыт крестоносцев. Я знал, что она ни разу не побывает в настоящей осаде. Может быть, именно потому, что кажется неприступной. Гарнизонам будут предлагать почетную сдачу — и те, из кого бы ни состояли, не смогут отказаться от такого лестного предложения.
Кстати, Каир уже два века является университетским городом. Правда, не самый первый в мире. Его обогнали Константинопольский и Фесский в одноименном государстве, расположенном на территории будущего Марокко. Наглые западноевропейцы начнут отсчет с Болонского, которого пока что нет, заявив, что университетом может считаться только то учебное заведение, которое преподавало римское и каноническое право и имело студенческое самоуправление. Эту шайку псевдоученых поставят на место только в середине двадцать первого века, когда историю начнут писать победившие их.
Меня поселили на территории дворца, построенного предшественниками нынешнего правителя Египта, выделив отдельную комнату на первом этаже двухуровневого здания рядом с пустым бассейном с неработающими фонтанами и клетками, в которых раньше держали экзотических животных. Как мне рассказали, при прежнем правители у фонтанов были золотые и серебряные трубы, а все помещения дворца, кроме тех, где жила прислуга, были украшены драгоценными металлами и камнями. Став султаном Египта, Салах ад-Дин приказал раздать всю эту роскошь мамелюкам. Он так и остался горным курдом. Уверен, что его потомки, выросшие во дворцах, пойдут путем его предшественников и поэтому разделят их участь.
Встреча состоялась на следующее утро в одной из комнат дворца, в которой стены расписаны разноцветными геометрическими узорами, а мраморный серо-белый пол был выстелен толстыми коврами с красивыми разноцветными растительными. По обе стороны от входа стояло по три мамелюка, довольно рослых по нынешним меркам, вооруженных короткими копьями и кривыми кинжалами. Еще две пары расположились в углах у невысокого и большого помоста, на котором нынешний лидер мусульманского мира сидел на пятках, игнорируя подушки с шелковыми наволочками разного цвета, и в компании двух своих дальних родственников, которых я встречал в походах, и неспешно поглощал сушеный инжир, выбирая плоды из горки на деревянном подносе, расписанном волнистыми узорами и покрытом лаком, и запивая из серебряной чаши розовым шербетом из кизилового сока с добавлением меда и уксуса. За их спинами стояли в готовности пять черных рабов в белых одеждах, из-за чего напоминали негативы фотографий. Метрах в пяти дальше сидел горбун Муджир ад-Дин, доросший до должности начальника канцелярии, и еще дальше — шесть писцов, перед каждым из которых стоял маленький столик с глиняной чернильницей, деревянным стаканчиком с каламами и стопкой белейшего папируса высшего качества.
После обмена приветствиями, мне предложили занять место напротив султана. Один из черных рабов тут же подал серебряную чашу, наполненную розовым шербетом. Уксус придавал напитку винный привкус. Инжир был крупный, мягкий и очень сладкий.