Я проехал, вглядываясь в лица трупов. Один был похож на Гуго де Бодемона, но я видел его всего пару раз издалека, поэтому решил не верить в свое счастье. Впрочем, с его женой Арлетой мы вряд ли встретимся. Дорога в Акру мне теперь закрыта наглухо.
Глава 33
После этого боя отношение Иззы ад-Дина и других воинов ко мне изменилось. Они не сомневались, что я толковый командир и смелый воин, но был для них франком и иноверцем. Если со вторым пунктом как-то мирились, потому что в их армии были и христиане, как православные, так и католики, и даже негры-язычники, то не верили, что буду сражаться со своими, как они думают, соплеменниками. Я пытался объяснить, что франки тоже разные, что постоянно воюют друг с другом, но мне не шибко верили. Теперь увидели собственными глазами, как я уничтожал, о чем они не догадываются, наших общих врагов, и прониклись. Я так и остался франком, но теперь был их франком. Мне принесли мою часть добычи, полагавшуюся, как старшему командиру, причем отобрали лучшие доспехи и оружие, снятые с рыцарей, которых я не убивал, и красивого рослого жеребца. Мелочь, но четко показывает уважительное отношение ко мне.
Захваченный скот мы погнали к Панеаде. Скоро туда подойдет наша армия, которую надо кормить. Бывшие хозяева пусть ловят тех животных, что сбежали с дороги в лес, своих и чужих. В этом плане повезло нашим проводникам-пастухам, которые остались на поле боя, собрали неинтересные нам трофеи и часть разбежавшегося скота.
До прибытия основных сил мы стояли лагерем возле города, не предпринимая никаких действий, если не считать тайную распродажу коров, овец и коз воинами, назначенными охранять их. Учета все равно нет. Каждое подразделение, решившее подкрепиться, отбирает любых животных и отправляет в котел или запекает тушу целиком, насадив на толстый кол. Запах печеного мяса разносится по лагерю с утра до вечера, а иногда и ночью.
Салаха ад-Дина оповестили о победе в тот же день. Когда он с основными силами добрался до Панеады, расположился, помня предыдущий урок, в городской цитадели и оставил при себе не только личную охрану из мамелюков, но и три тысячи пехотинцев. Остальным приказал приступить к планомерному разорению земель крестоносцев, подорвать их экономическую основу. Под удар попала не только северная часть Иерусалимского королевства, но и южная графства Триполи. Отряды разной численности пересекли границу и принялись грабить и убивать. Сперва возвращались с добычей к концу дня, потом «командировки» увеличились до двух, трех суток…Каждый отряд привозил много всякого барахла и пригонял скот и рабов. Салах ад-Дин забирал из добычи только последних, которых отправлял на строительство цитадели в Каире и в золотомедные шахты на юге Египта.
Мне заниматься грабежом крестьян было неинтересно. Я отдал приказ подчиненным действовать на свое усмотрение. В первый раз они отправились все вместе, а начиная со второго, каждая сотня действовала отдельно. Вернувшись, они отдавали мне десятую часть добычи золотом, серебром, дорогими тканями, которые попадались редко, или тем, что выберет Тинта, которая быстро вошла в роль командирши. Среди моих подчиненных есть и берберы, для которых она своя в доску, поэтому относятся доброжелательно.
Я проводил дни на рыбалке, а когда закончился трофейный скот, на охоте. Реки здесь узкие и неглубокие. Берега поросли тростником. Вода в одних кристально чистая, в других мутная, смотря по какой почве текут. При этом и в тех, и в других много рыбы, но в чистой воде лучше берет на блесну. Запчасти к спиннингу вожу с собой постоянно, а удилище сделать пара пустяков. Хорошо берет окунь, которого здесь называют мушт, иногда попадался сом. Мешали мухи, которых на берегах рек тучи. Не знаю, что их туда манит, но явно не рыбалка.
На охоту ездил вместе с Тинтой, которая обожает загонную. Столько счастья в ее глазах, когда убивает антилопу, удерживаемую собаками. Очень любит наблюдать, как я стреляю из лука. Когда сбиваю на лету утку, визжит от восторга. Даже сама хотела научиться стрелять из лука, но передумала, когда узнала, что для этого надо будет отрезать правую грудь.