Убедили, речистые. Стремно, конечно, полагаться на эту сказочную Силу, но Чернов вспомнил, как он горевал, когда нашел клочок одежды погибшего вефильца, и как явно ощутил потерю части Силы... Значит, она и вправду есть, если пусть и косвенно, легким касанием, а все ж напомнила о себе. Значит, можно не волноваться и ждать, как она еще раз проявит себя. А то, что проявит... Пожалуй, Чернов уже и не сомневался в том: в Пути, понимал он, ничего просто так не происходит, все имеет, говоря языком Книги, корни в земле и кроны на небе...
- Ну ладно, передохнули и - в путь. - Чернову почему-то стало легче на душе, как будто означенная Сила уже начала проявлять себя.
Еще целый час дороги окончательно спрятал Вефиль в тумане и порядком измучил не привыкшего к езде на осле Чернова. Он то и дело косился на легко и свободно сидящих верхом ребят, пытался перенять их позы - но тщетно. Ломота в спине и в паху, да еще повязка взмокла от сукровицы - все это заставляло Чернова жалеть об авантюре, которую он учинил; стоило погодить с верховым походом. Да к тому же пресловутая Сила, видимо, пока спала в нем беспробудно и не желала исполнять никаких функций, тем более - компаса: Чернов напрочь утратил ориентацию в пространстве. И впрямь степь да степь кругом... Уже пора поворачивать назад, возвращаться в город, пользуясь наитием спутников, а сведения о новом ПВ могут и обождать. До завтра, до послезавтра... До того, как у Чернова объявится собственная сила, со строчной буквы...
- Смотрите! Свет! - Медан показывал пальцем на мерцающие в тумане огни.
Те же самые, что Чернов видел вчера, - один потух, другой зажегся... Размытая цепочка огней снова бежала параллельно земле и довольно недалеко от путников, по крайней мере так казалось, - огни были не крохотными точками, а крупными пятнами. И снова представление продолжалось около пятнадцати минут, в течение которых никто не проронил ни слова. Тишину только нарушало отдаленное гудение, как казалось, сопровождавшее перемигивание огней. Четверо путников по умолчанию двигались вперед, к явлению.
- Что это было? - нарушил тишину бессмысленным вопросом Керим.
- Не знаю, - так же бессмысленно ответил Чернов.
- Подъедем - увидим. - Асав не утратил способность соображать здраво.
Подъехали. Увидели.
Увиденное даже разочаровало Чернова своей прозаичностью. Загадочные огни в тумане оказались банальными дорожными фонарями - мачтами освещения, стоящими шеренгой параллельно обычной асфальтовой дороге с потрескавшимся покрытием.
- Дорога... - растерянно произнес Медан.
- Странная какая-то, - поддержал его Керим.
- Это называется асфальт, - Чернов спешился и приложил руку к покрытию, теплый...
Он подошел к одному из фонарей, и тот зажегся.
- Оп-па! - невольно воскликнул Чернов.
Он стоял в размытом круге желтоватого света, освещаемый одним-единственным фонарем. Остальные бездействовали. Он поглядел наверх. Оттуда на него смотрела обычная матовая лампа, точно такая же, какими освещается по ночам его родной город, да и тысячи других городов в родном мире. Фонарь как фонарь - бетонный столб с консолью-загогулиной наверху. На основании - покосившийся лючок, под которым видны спутанные, перемотанные изолентой провода. Странно только, что фонарь загорается лишь на короткий отрезок времени и сразу тухнет - тоже на краткое время, а не горит постоянно. Так же и его соседи: вспыхнул, погас, вспыхнул, погас - бежит пятно света по дороге, а мимо... Чернов улыбнулся своей догадке: и ведь точно! Фонари зажигаются, если только кто-то едет по этому шоссе! Он пошел быстрым шагом по дороге, вошел в "зону ответственности" другого фонаря, и тот послушно зажегся над Черновым. А тот, что остался сзади, - погас.
- Забавно... - себе под нос сообщил Чернов. Он вернулся к ребятам, наблюдающим со сдержанным изумлением за действом с фонарями, объяснил:
- Это... э-э... фонари. Ну, такие большие факелы. Они освещают идущего по дороге. Очень удобно.
Объяснение вышло корявым и маловразумительным. Зато теперь в лексиконе вефильцев есть новые русские слова: "асфальт", если его можно считать русским, и "фонарь".
- Мы поняли, - кивнул Асав, посмотрев между тем на Чернова как на идиота.
А ведь не имел права, подлец, Чернов - Бегун. Что бы он ни сказал - все откровение... Эх, молодежь, молодежь... Чернов решил сменить тему:
- А Вефиль в какой стороне?
- Там, - Асав махнул рукой в туман, - а ты не чувствуешь?
- Проверяю свои чувства, - съехидничал в ответ Чернов. - Есть желание вернуться?
Все трое дружно замотали головами:
- Нет! Неугомонные.
- Ну, ладно, пойдем по асфальту, - не отказал себе в удовольствии, повторил слово.
Потом со вздохом взобрался на осла, хлопнул его по заднице и выехал на дорогу. Четверка всадников теперь двигалась под светом последовательно зажигающихся фонарей, и под топот ослов по асфальту.
Чернов ехал и думал: если не обращать внимание на осла, что довольно трудно из-за тряски, то можно представить, будто он сейчас на некоем загородном шоссе неспешно движется... ну, к примеру, на дачу к другу, или идет по аллее в парке Сокольники - там такой же потрескавшийся асфальт и очень похожие фонари. И лишь странный алгоритм работы этих нехитрых осветительных устройств нарушал реальность представленного. Ну не встречал Чернов нигде в родных Сокольниках или на подмосковных шоссе такого - чтоб фонарь загорался только над путником. С другой стороны - явная экономия электроэнергии, толковое устройство типа "емкостной датчик" (термин умный вспомнил...), а в местном полумраке это очень даже к месту. Только не видно, что впереди делается...
А впереди вырисовывалось что-то большое и темное.
По шушуканью за спиной Чернов понял, что ребята тоже заметили "это" и теперь тихо гадают, какое чудо их ждет на сей раз. Даже предполагать не буду, решил Чернов про себя, подъеду - увижу. Но и этот туманный артефакт при ближайшем рассмотрении оказался лишь большим грузовиком, косо стоящим на обочине. Давно брошенная машина неизвестной Чернову марки стояла на спущенной резине, без стекол и кое-где проросла зелененькими кустиками. Пока Асав, Медан и Керим молча пялились на очередное чудо, Чернов, презрев боль, полез в кабину, гонимый мальчишеским любопытством. Внутри было все, как и ожидалось: разбитые приборы, ободранное сиденье, да еще и запах... Видно, кабина служит многим проезжающим и проходящим дорожным туалетом. Разглядывая грузовик, Чернов искал глазами хоть какую-нибудь надпись, которая могла прояснить язык, на котором говорят в этом ПВ. Авось и он имеется у Чернова в запасе... Но надписей нигде не было. Тогда Чернов полез под капот: он помнил, там всегда бывают таблички с техническими данными, заодно можно выяснить, что за машина. Со скрипом открыв тяжеленный капот, Чернов не обнаружил искомого и там. Вместо двигателя пустота, вместо табличек - дырки от заклепок. Еще десять минут изучения грузовика не дали никаких результатов. Ни кузов, ни кабина, ни рама не несли на себе ни одной буквы. Чернов нашел только несколько цифр - полустершийся номер рамы. Цифры были арабскими, и это Чернова слегка воодушевило - хорошо, что не иероглифы какие-нибудь инопланетные.