Все это Чернову не нравилось. Не то чтобы он был по жизни пацифистом и никогда не дрался - нет, имелось и в его биографии несколько подобных сцен, но сейчас он почему-то совсем не хотел, чтобы все решалось подобным образом. Предчувствие, что ли... Да еще выстрел этот...
- Кто... - хотел спросить Чернов, но вспомнил, что в лексиконе вефильцев по определению отсутствует слово "стрелять".
Сделал проще. Внимательно осмотрел тяжело дышащих Асава, Керима и Медана, не нашел на них никаких опасных для жизни следов, затем перевернул ногой стонущего "плаща" и увидел, что тот держится за живот, а между пальцев сочится кровь.
- Я пытался отнять у него эту штуку, - стал оправдываться Медан, - а она как бахнет!
- Как бахнет! - сердито повторил Чернов. - У него теперь дырка в животе, он умереть может.
- Ну и пусть умирает, - сказал Асав, - не жалко. Они хотели причинить нам зло, но мы победили, все справедливо.
- Да что ты знаешь о справедливости? - сорвался Чернов. - Нельзя убивать людей только потому, что они хватают тебя за руки. Он нам не враг, понимаешь?
Вефильцы стояли молча. Хмуро смотрели на злящегося Бегуна, который в явной растерянности нервно ходил взад-вперед между лежащими на земле "черными плащами".
- Делаем следующее. - Чернов силой заставил себя успокоиться и начать мыслить конструктивно, в его голове зрел некий план. - Помогите мне раздеть этого, - показал на Михаиле, - а этого свяжите и приведите в чувство.
- Как?
- Ну, полейте его водой, что ли.
На распластанного Осадчего было вылито полбурдюка воды, прежде чем вефильцы догадались снять с него резиновую маску. Морщась от головной боли и тупо мигая, оживший сержант захотел было подняться, но сразу же был крепко зафиксирован Асавом и Керимом, а Медан ловко завязал ему руки за спиной. Теперь он лежал на боку и молча взирал на то, как, что-то бормоча на чужом языке, странные варвары ворочают и раздевают бесчувственного Михаиле.
Оказавшись в одном белье, Михаиле тоже начал проявлять признаки жизни постанывать и материться. Ему тоже завязали руки и полили на лицо водой, чтобы побыстрее в себя приходил, не валялся без сознания: время шло быстро, кто знал - не появится ли здесь еще пара "противогазов"...
Чернов примерил на себя трофейную одежду - все оказалось впору. Повертев в руках противогаз, он спросил у связанного Осадчего:
- А это вам зачем?
- Воздух заражен, - спокойно, безо всякой злобы, ответил тот.
Мыслил по-солдатски; проиграл - не дергайся зря.
-Чем?
- Чем только не заражен. А ты правда не знаешь? Кто же ты тогда такой?
- Придет время - узнаешь. Значит, так, - перешел на древнееврейский, этих двоих отведете в Вефиль и запрете где-нибудь ненадежнее. Руки не развязывать, глаз с них не спускать. Вернусь - подумаем, что с ними делать. А раненого погрузите... туда, - указал на автобус, названия которому тоже не было в скудном языке древнего народа.
Вефильцы послушно потащили подстреленного в машину.
- Осадчий, как его зовут?
- Алексей.
- А фамилия, звание?
- Ефрейтор Алексей Стеценко. Он ранен?
- Да. По нечаянности. Сам виноват. Я хочу отвезти его в больницу или куда-нибудь, где ему помогут. Подскажешь - поможешь другу.
- Подскажу. Поедешь по дороге, откуда мы приехали, через пару километров будет блокпост. Тебя пропустят, проедешь еще километров пять, въедешь в город... Там, правда, ты сам не разберешься. Мне бы надо с тобой поехать...
- Не надо, разберусь.
- Кто же ты такой, странный человек? Ты явно не враг и не чернь. Я не встречал здесь таких, как ты. Уже давно не встречал. - Осадчий смотрел на Чернова с достоинством вперемешку с интересом - так, будто у него и не были связаны руки, а разговор проходил на равных.
- Не знаю, что такое чернь, но я точно не враг. Я хочу, чтобы ты знал это. Просто, похоже, мы сейчас играем в разных командах, но это ненадолго. Скоро я уйду, и смысл конфликта будет исчерпан. А пока мои друзья присмотрят за то бой. Ты как бы в плену. Понял?
- Спасибо, догадался, - усмехнулся Осадчий.
- Тогда полежи малек, а я поехал. Где ключи от этого драндулета?
- В замке. Удачи тебе, бегун... Да, кстати, бегун - это у тебя профессиональное?
- И еще как! Профессиональнее не бывает... А за пожелание удачи - спасибо. - Чернов улыбнулся.
Ему чем-то понравился этот Осадчий, может, тем, что не потерял достоинства в откровенно унизительной ситуации.
Как и было обещано, вскорости Чернов, сопровождаемый световым пятном, подъехал к блокпосту. Небольшой домик, возле которого прохаживался одетый в такой же, как и у тех двух, черный плащ человек. На голове противогаз. Дорогу преграждал полосатый шлагбаум.
Чернов остановил автобус, но выходить не стал, внутренне напрягся, приготовился к тому, чтобы газануть в степь и объехать блокпост: догонять его им вроде не на чем...
"Плащ" подошел к машине с явным намерением пообщаться. Чернов, вздохнув, опустил стекло.
- Ну что, выяснили, почему фонари загорались? - Под резиновой образиной, по-видимому, имело место простое рабоче-крестьянское лицо с добродушной улыбкой - когда твой собеседник прячется за уродливой маской, невольно начнешь представлять его физиономию и мимику по голосу и тону.
- Выяснили, - кивнул Чернов.
Он был, как и, похоже, все тут, в противогазе и не опасался, что охранник на посту что-то заподозрит. Но беседовать с охранником не хотелось.
- И почему? - не унимался "плащ", видно, совсем ему тут скучно.