- Снимите это с него. - Голос принадлежал мужчине, возраст которого Чернов определить не мог, но интонация была куда какая властная.
Не иначе - местный "бугор". Еще секунда, и, щурясь от света, Чернов смотрел на этого "бугра". Им оказался плюгавенький старичок, лысый, с голубоватой прозрачной кожей, весь как бы трясущийся под невероятным грузом прожитых лет, но с очень ясными молодыми глазами, какие бывают у стариков, которые счастливо избежали маразма, склероза, болезни Альцгеймера и так далее.
Старичок начал с банального вопроса, от которого Чернов уже устал:
- Кто ты?
Невольно, уже не контролируя эмоции, Чернов нервно засмеялся, и сразу же последовал болезненный тычок в бок от стоящего рядом толстого мужика. Это должно было означать что-то типа: "Как ты смеешь, подлец, смеяться в лицо уважаемому человеку?!"
- Я спросил что-то очень смешное? - поинтересовался старичок беззлобно.
- Ничего. Просто этот вопрос мне задают с пугающей воображение частотой. Даже чаще, чем я успеваю отвечать.
- Так кто же ты, человек, что всем так интересен?
- Я Бегун.
Если в первый раз Чернов назвал себя так со строчной буквы: обозначил профессию всего лишь, то сейчас - с привычной прописной, как имя. Или, если здесь это покажется понятнее, как кличку, погоняло.
- Бегун... - Старичок попробовал слово на язык. Видимо, понравилось. - А почему ты так одет, Бегун? И откуда у тебя такая замечательная машина?
- Покататься взял. А одежду - поносить. - Чернов понимал, что сейчас дерзить не надо бы, но говорилось как-то само.
- Впору тебе все пришлось, впору...
- А почему вы решили, что все это не мое? Может, я - сотрудник СКЗТ?
- Не-а, - по-мальчишески мотнул головой старик, - не сотрудник. Сотрудники поодиночке не ездят и тем более в наших кварталах не останавливаются так надолго. Боятся. А ты не сотрудник. Ты вообще нездешний. Так кто ты?
Чернову вновь очень захотелось рассмеяться. Громко, от души, заливисто. Но ожидание физического возмездия его остановило - терпеть тычки и удары желания не было.
- Вы правы, я нездешний. Я, можно сказать, проездом. Так вышло, что я... э-э... нашел эту форму и машину, и...
- Погоди, погоди, - перебил старичок, - чем врать, не говори лучше ничего. Посмотри вокруг, что ты видишь?
Чернов осмотрелся. Он находился явно в подвале - низкий потолок, полное отсутствие окон, но в подвале окультуренном, облагороженном, жилом. Здесь, похоже, живут люди - над головой протянуты веревки с бельем, стоят тазы, в углу - стол с чистой и целой посудой, какие-то шкафы...
- Комната... - неопределенно сказал Чернов.
- Комната, именно. Не застенок, не каземат, не камера пыток. Ты не в СКЗТ, друг мой, ты по другую сторону баррикад. Скорее всего мы с тобой из одной команды, но ты должен нам это доказать. Тогда мы тебя накормим и сменим твою повязку. И, не исключено, отпустим.
Чернов оглядел себя - кровь проступила через одежду, это было видно под расстегнутым плащом.
- А поверите ли мне вы?
- Не беспокойся, я чувствую правду и ложь. У меня такая мутация.
Мутация. Интересно. Ну раз мутация... Хочешь правды, дед, - слушай. И попробуй только не поверить.
- Хорошо, - Чернов решился, - я расскажу вам все, хотя я сам бы не поверил, если бы мне такое рассказали. Меня зовут Игорь Чернов. Я Бегун. Я прибыл из другого времени...
- Стоп! - перебил старик.
- Что такое? - с подозрением спросил Чернов. Он уже пожалел о своем отчаянном выпаде: "из другого времени" - это слишком круто, не прожуют.
- Отведите его - накормить и смените повязку. - Дед улыбнулся. - Спасибо за правду, Бегун. Дорасскажешь, когда поешь и отдохнешь.
Глава шестнадцатая
МЛАДЕНЕЦ
Чернов даже малость удивился, как быстро преобразились окружающие его люди. Еще секунду назад бывшие суровыми и злобными мужиками, они вмиг стали добрыми и в доску своими. Хлопали по плечам, улыбались, жали руки, говорили: "Добро пожаловать".
- Тебе интересно знать, кто мы такие? - спросил старик.
- Очень, - не соврал Чернов.
- Мы - чернь. По крайней мере нас так называют СКЗТэшники. Неприятно, конечно, но все уже привыкли. Да и как ни назови, хуже или лучше мы не станем... Ты говоришь, что прибыл из другого времени. Почему-то это меня не удивляет... Раз прибыл, значит, прибыл. Значит, не знаешь о нас ничего? Так?
- Так, - кивнул Чернов.
- Я расскажу. Коротенько. Раньше все люди были как люди. Жили, любили, растили детей, работали... Бедные были и богатые, но все - люди! А после Удара все, кто выжил, разделились на чернь и СКЗТ. Других нет. Вернее, есть еще такие странные, пришлые, как ты, но СКЗТ их быстренько объявляет врагами, и больше их никто никогда не видит... Будто у СКЗТ есть разные враги...
Последнюю фразу старик произнес как бы про себя.
- Погодите... э-э...
- Доктор. Зови меня Доктор. Здесь все меня так зовут. Черни имена ни к чему.
- Доктор, я не очень понимаю... Что такое Удар? Почему произошло такое разделение? Я вообще не представляю, где нахожусь, если честно.
- Точный адрес тебе назвать? - усмехнулся Доктор. - Пожалуйста! Планета Земля, страна называется Братство Трудовых Республик, сокращенно - БТР, город Труд, столица, вернее, то, что от нее осталось. Государство наше, насквозь пропитанное идеологией всеобщей трудовой занятости, однажды имело неосторожность ввязаться в политический спор с одной недружественной нам, но весьма мощной во всех смыслах державой, - Объединенные Штаты Колумбии называется, и спор этот затянулся не на шутку...
- Что не поделили-то? - спросил Чернов, вольно или невольно, но пораженный дурацкой гротескностью реальности. Всякие миры уже видал, но такой чисто пародийный - впервые.
- Я же говорю, у нас развита идеология труда. А колумбийцы стояли на том, что банальный маломеханизированный труд - тупиковая ветвь развития. Дескать, будущее за механизацией и автоматизацией. Слово за слово - война началась. А там и Удар последовал. Неизвестно, кто начал первый, - это тайна государственного уровня. Да, в общем, какая теперь, после Удара, разница - кто первый...
- Что за Удар? - переспросил Чернов, уже предполагая ответ Доктора.
- Ядерный, - естественно, оправдал его ожидания старик. - Они ударили по нам, а мы по ним. Ядерные ракеты обрушились на все крупные города, химией отравили реки с лесами... Ад был кромешный, погибло очень много народа, кто не был готов.