Намыливая себе лицо, скобля его опасной бритвой так, как его учит Простофейра, Куснирас бреется. Окончив бритье, говорит:
— Хочу, чтобы вы оказали мне одну любезность. Точнее сказать, еще одну любезность.
— Вам нужно зеркальце? Я вечером принесу.
— И еще одну.
— Пожалуйста, говорите.
— Я хочу, чтобы вы сходили к Ангеле и сказали бы ей, но тихо и незаметно, что я жив и здоров.
— Инженер, я сделаю это с великим удовольствием.
Глядясь в тусклое зеркало на стене своей холостяцкой квартиры, Убивон с ловкостью, приобретенной после десяти лет постоянной практики, сажает на место выпавший зуб и закрепляет его кампешевым воском.
— В таких случаях тише едешь, дальше будешь, — говорит Убивон. — Лишний вопрос может обернуться нашей погибелью. Тем более если с расспросами полезу я! То, что Пепе попал в переделку, мы уже знаем. То, что его не поймали, — тоже. Единственное, что мы можем, — это быть начеку и читать газеты.
Ангеле хочется топнуть ногой с досады, но она себя сдерживает. Ей ясно, что тут делать нечего и пора идти восвояси. Убивон преграждает ей путь:
— Ну успокойся, Ангела! Или ты хочешь, чтобы я вышел на улицу и стал бы расспрашивать первого встречного, как поживает Куснирас… или побежал бы его разыскивать? Этим занимается полиция. А если я его и найду, кто поручится, что Пако Придурэхо не выдал нас и что за мной не будут ходить по пятам?
Ангела старается подавить рыдание, но выдержка ей изменяет. Убивон пытается утешить ее, неуклюже поглаживает по плечу и щеке.
— Может, он уже мертв, — говорит Ангела, торопливо промакивая платочком влагу на веках. И снова пускается в слезы. — Он не приехал в Агромаду, как было условлено.
Убивон пристально смотрит на нее и — в одну из этих редких минут озарения — спрашивает:
— Ты его так сильно любишь, да?
Она отводит глаза в сторону и не отвечает, но без сил опускается на поданный ей бамбуковый стул.
Убивон, словно тяготясь установившимся немым взаимопониманием, тут же ставит на нем точку таким философско-конформистским пассажем:
— Рассудим трезво: что можем мы сделать? Если с ним что-то стряслось, а газеты молчат, значит, полиция хочет, чтобы они молчали, а если полиция так хочет, значит, у нее есть на то свои соображения. В этом случае ничего не поделаешь, надо лишь запастись терпением, и рано или поздно всем все станет известно.
Ангела утирает нос платочком и косит глазом на стенку.
— Я никого не хочу видеть, — говорит Ангела слуге, но, войдя в вестибюль, обнаруживает там того — на стуле в уголочке, — кого она не хочет видеть. — Добрый день, сеньор Простофейра. Я очень спешу.
— Одну минуту, сеньора, важное дело.
Ангела, покоряясь неизбежности, приглашает Простофейру следовать за собой в музыкальный салон и на ходу снимает шляпу.
— Садитесь, — говорит она.
Он отказывается, но секундой раньше она улавливает, что Простофейра уже не такой, каким был.
— Инженер Куснирас послал меня передать вам, что он жив и здоров.
Секунду Ангела не верит своим ушам: Простофейра, которого она так часто видела и почти не замечала, приносит ей известие, которое она так жаждет услышать. Придя наконец в себя, она бросается к нему, хватает за лацканы и тихо спрашивает:
— Вы его видели?
Он выдерживает ее трепетный взгляд и говорит, не скрывая гордости:
— Да, сеньора. Я его спрятал.
Ангела отпускает лацканы Простофейры:
— Он ранен?
Простофейра преисполняется еще большим самодовольством:
— Он цел и невредим.
Ангела облегченно вздыхает:
— Я могу его видеть?
Простофейра мгновение колеблется, затем говорит:
— Нет, сеньора.
— Почему?
— Потому что Инженер не дал мне никаких указаний на этот счет. Возможно, он думает, что это опасно.
Ангела некоторое время молчит и оценивает положение вещей. Затем, отчеканивая каждое слово и глядя прямо в глаза Простофейре, говорит:
— В таком случае, если вы мне поможете, сеньор Простофейра, опасность не будет грозить сеньору Куснирасу. Мы вызволим его из Пончики живым и здоровым, чего бы это ни стоило. Даже если это будет стоить нам жизни. Могу ли я рассчитывать на вас, сеньор Простофейра?
Простофейра, взволнованный до глубины души ее доверительным обхождением, отвечает хриплым голосом:
— Можете рассчитывать, сеньора.
Ангела смотрит на него с интересом и благодарно улыбается.
Глава XXVII. Никто не откажется от тысячи песо
Союз коммерсантов Пуэрто-Алегре, председателем которого был дон Игнасио Пофартадо, желая угодить Бестиунхитрану и отвести — на всякий случай — подозрения в причастности к покушению на убийство или даже в симпатии к тем, кто собирался его совершить, обещал — «на скромной церемонии», состоявшейся в редакции «Всего света», — выплатить тысячу песо за любое сведение, каковое способствовало бы поимке инженера Куснираса.