Там он поставил меня на землю и посмотрел в глаза.
— Ты уже большой мальчик и все понимаешь. Сейчас я открою большую тайну, — и он сжал меня за плечи, — ты смертельно болен. Никто не сможет тебя вылечить. Никто, кроме меня.
— Вы доктор?
— Да, я самый лучший в мире доктор. Я смогу тебя спасти, вылечить. Но только это будет непросто, и мне понадобится твоя помощь. Ты сделаешь все, о чем я тебя попрошу?
В тот момент я верил ему безгранично, ведь никогда у меня не было друга. А этот мужчина хотел мне помочь. Он был добр ко мне. Не кричал и говорил как с взрослым.
Он взял меня за руку и повел к раскидистой иве у воды. Мелкий песок и одинокая лавка. Мне даже в голову не пришло, почему «доктор» привел лечить своего маленького пациента именно сюда.
— Прежде, чем начать лечение, я должен тебя осмотреть. Раздевайся!
Он огляделся по сторонам, а я стянул с себя футболку. Боже, я не хочу вспоминать все, что было со мной потом. Это было слишком грязно и больно.
В какой-то момент я потерял сознание от боли. Очнулся, когда уже стемнело. Болела вся нижняя часть спины.
Открыв глаза, я увидел лицо своего мучителя. Тогда я понял, что никакой он мне не друг. Между тем, он вымыл меня и одел. Взял на руки и понес назад в деревню.
Я молча плакал, изучая звездное небо. Господи, почему меня люди так ненавидят? Маленький мальчик и взрослые мужчины. Сначала отец, потом этот «доктор». Около моего дома новый «друг» положил меня на скамейку, потому как сидеть я не мог.
— Малой, — он достал из кармана сигарету и закурил, — я знаю, что тебе больно, но скоро все пройдет. Вначале всегда так. Без этого тебя никак не вылечить. Понимаешь?
Я молчал. Не смотрел на него. Не мог.
— Нельзя прерывать лечение. Нужно продолжать. Я буду приходить к тебе по мере возможности. Ну, давай, малой, бывай.
И он оставил меня там, на скамейке, даже не оглянулся. Все тело мое нещадно болело, я боялся встать, чтобы не стало еще хуже. Так и уснул там, на улице. Проспал до утра и проснулся от холода. Лицо все чесалось от укусов комаров.
Никто из семьи не заметил моего отсутствия. Никто не искал. Шатаясь, словно пьяный, я медленно вошел в калитку и направился в дом. Все спали.
Кое-как стянул с себя одежду и лег под одеяло. Помню, что радовался тому, что выбрал первый ярус кровати, а не второй.
Накрывшись с головой одеялом, я дал себе клятву на всю жизнь: что бы ни случилось, и как бы ни измывалась надо мной судьба, вопреки всему, я буду жить.
Слезы — это единственное, что я мог себе позволить. Тогда я плакал как никогда. Тихонько и долго. Очень долго.
Этот, так сказать, доктор, изнасиловал меня. Убил во мне мужчину. Сделал никем. Там, у озера, на скамейке он убил меня. Тело мое живо и болит, но вот душа… Она вылетела и улетела.
Да, я все еще жив. Что может быть хуже?
29 сентября 1988 года
Все дни тянулись один за другим. Все было непримечательно, а потому и не запомнилось. Но именно двадцать девятого числа я кое-что понял.
Ранним утром отец уехал на машине в город. Вернулся с полными сумками продуктов и вкусностей. Но главным его приобретением был пылесос. Такой маленький, круглый, серо-голубой.
Как оказалось, именно за ним отец и мотался. После приезда он с матерью уединился, а мы с сестрой стали разбирать сумки. Младший брат сидел за кухонным столом и ел кашу.
Пачки сахара, халва, конфеты, печенье, мармелад. Когда все было расставлено на полки, а сумки опустели, мы сели за стол.
Сестра поставила чайник, я распечатал коробку с мармеладом. Маленький кусочек показался мне невероятно вкусным и сладким. Никогда раньше я не пробовал мармелад.
Когда чайник закипел, я заварил черный чай и принялся ждать. Сестра со свойственным ей любопытством кинулась к новенькому пылесосу.
Она изучала его очень внимательно. Читала по буквам инструкцию. Было интересно за ней наблюдать. Поедая мармелад, я смотрел, как сестренка вытянула шнур и подключила пылесос к сети.
— Мари, — я заволновался не на шутку, — не включай!
— Да ладно, — сестра выкатила пылесос на середину комнаты, — попробую почистить ковер.
Ковер висел на стене за диваном. Она подкатила агрегат туда и нажала на кнопку. Пылесос громко заработал.
Несколько минут она чистила самый край. Потом устала и решила передохнуть. Отключила пылесос и закатила его в угол комнаты.
— Садись за стол, — позвал я сестру, — чай остывает.
Не знаю, что Мари взбрело в голову, но она решила залезть в шкаф. В качестве подставки выбрала пылесос. Встала наверх и потянулась к полке с книгами. Все произошло в один миг.