ДА КАК ОН СМЕЕТ!
Нет, мастер Фоллер и правда любил подкатывать к студенткам. И вполне мог поставить оценку той, что просто согласится сходить на свидание. Нет, никакого принуждения — все исключительно по обоюдному согласию, да и дальше простого вечера и флирта, по слухам, ничего не заходило — ну вот нравилось суровому оборотню проводить время в компании красивых девушек.
Вот только я сразу за такое предложение, не стесняясь, дала ему в глаз — после чего на всех тренировках меня нещадно гоняли, к концу года даже признав во мне неплохого соперника. То есть я свою оценку заслужила потом, синяками и кровью, а он мне про красивые глаза теперь выговаривает?
Убила бы!
— В любом случае, Катарина, работать с телом вы не сможете, это очевидно. Вам стоит задуматься о смене профессии, пока еще есть возможность, — продолжал разглагольствовать дроу, потрясающим образом не замечая моего состояния бешенства. — Вы еще молоды, не поздно найти другую специальность, в которой вы сможете в полной мере проявить свои способности.
Другую? Другую?! Да кто он такой, чтобы решать, где мне проявлять свои таланты!
— Вы даже не дали мне шанса сдать экзамен, — проскрипела я, стараясь глубоко дышать, чтобы не сорваться.
— Нет смысла. Экзамен-то вы сдадите, но практику вы уже завалили.
Мне послышалось сочувствие в его голосе? Точно послышалось.
— Я потребую пересдачи с комиссией, — уже прошипела я, а деревья за окном потянулись ветвями к зданию, реагируя на мое желание придушить темного. — Я отличница и имею право.
— Можете попробовать, — помрачнел дроу. — Но к вашему сожалению на специальности следователя мое слово решающее. Поймите, этот семестр практики, это фактическая проба реальной работы. Именно этот курс дает понять, сможете вы работать по специальности или нет, есть смысл продолжать ваше обучение или лучше направить по другому пути.
У меня в душе похолодело, от понимания к чему он ведет. Но... ведь не может все и правда быть так? Из-за одного предмета? Из-за одной темноэльфийской твари?
— Это не может быть так, — пробормотала я слабеющим голосом. — Нельзя из-за одного предмета лишать шанса... Вы ведь даже не знаете в чем причина...
— Ладеус, не драматизируйте, — перебил меня мужчина поморщившись. — Я понимаю, что вы шокированы, но отчисление это вовсе не конец пути...
Отчисление... Это слово прогрохотало в моем сознании, заглушая всю дальнейшую речь дроу. Кажется, там прозвучало что-то про возможность, про помощь, про перспективы и поддержку — я не слышала. В сознании лишь множилось эхо от этого слова — отчисление...
Как мы дошли от недопуска к одному экзамену к отчислению?
Великое древо, да отец на том свете от меня отречется за такой позор! Меня умницу, красавицу и отличницу, отчисляет этот тьмушник? Какая к демонам возможность и поддержка? Как у него язык поворачивается нести какую-то чушь, после того, как он признался, что просто выкидывает меня из университета по своей прихоти!
Подскочив на ноги, я буквально взорвалась вышедшей из-под контроля магией.
— Засуньте эти возможность и поддержку себе в задницу, — прорычала я, под звон разбивающегося стекла за преподавательской спиной.
Опешивший от столь внезапного всплеска магии и агрессии дроу уже успел подняться на ноги, но к атаке все же оказался не готов. Мутировавший под воздействием моей магии куст розы, оплетающей стену здания, отрастив себе огромные шипы и обзаведясь внушительным оскалом на каждом бутоне, уже бросился рвать врага. В руках дроу вспыхнули два темных клинка, но у розы оказалось слишком много плетей, чтобы справится со всеми.
— Ладеус! — рыкнул Даркан, отбиваясь от бешеного растения. — Немедленно прекращайте истерику!
— Как вам такие перспективы? — хмыкнула я в ответ, пронаблюдав, как один из бутонов вцепился клыками ему в брюки и вырвал внушительный кусок, а я лишь надеялась, что не только ткани.
— Опомнитесь, вас же выгонят! — последний раз попытался образумить он меня.
— Как разница, — горько проговорила, отворачиваясь и направляясь к двери, — вы уже меня ОТЧИСЛИЛИ...
Хлопнув дверью, я ушла, оставив дроу разбираться с последствием моей магии. Чуть позже я, конечно, пожалела об этой вспышке гнева. Но... последние полгода оказались слишком тяжелыми для меня, так что да, это был срыв. И, учитывая, что дроу решил меня выгнать еще до него, я жалела о срыве куда меньше, чем могла бы.
Письмо об отчислении пришло тем же вечером — это было ожидаемо. Неожиданная милость обнаружилась только на следующий день, когда я пришла забирать документы. Секретарь, отдавая мне бумаги, усиленно отводила взгляд. Зря опасалась, ее-то я в своих бедах не винила. А удивило меня то, что о срыве даже не стал указывать в личном деле — вот за это им спасибо.