Я не смотрю, куда еду. Пою так громко, как только могу, позволяя слезам катиться по лицу. Жизнь жестока. Любовь — всего лишь шутка. И даже смерть — это не конец.
Я не готова возвращаться домой. Знаю, что должна это сделать, потому что он ждет ее. Он ждет меня. Мне безразлично это, я лишь хочется поехать к Лиаму и попросить его держать меня в своих объятиях. Смотрю в зеркало заднего вида: Арабелла пристально смотрит в окно, и я бы хотела, чтобы все было по-другому, но рада, что она никогда не вспомнит всей этой неразберихи. Я сворачиваю на подъездную дорожку и останавливаюсь. Смятение сковывает меня. Здесь страх не только за него и Арабеллу, но и за себя тоже. Я словно спичка, находящаяся возле бензина, готовая вспыхнуть в любую минуту. У нас вообще не должно было быть проблем с этим, и я неохотно согласилась отпустить ситуацию на несколько дней.
Несколько дней, которые я не смогу провести с Лиамом.
Время, чтобы разобраться со своими проблемами.
Арабелла улыбается, когда я достаю ее из кресла. С ней я иду медленно туда, где сидит Аарон, спиной к нам.
Он медленно поворачивается и впервые видит Арабеллу. Я прижимаю ее к себе плотнее, пока она осматривается. Улыбаясь, Аарон медленно поднимается.
— Она прекрасна.
У меня нет слов, поэтому я просто киваю.
— Она похожа на тебя, Ли. — Глаза Аарона наполняются любовью, когда он смотрит на мою, нашу дочь.
— Я всегда думала, что она похожа на тебя, — говорю я, наблюдая за Арабеллой, пока она улыбается мне.
— Можно мне? — спрашивает он, протягивая руки.
Мне не следует отступать с ней назад. Но я делаю это. Я не могу остановить страх, что пожирает меня изнутри. Он ее отец. Он хотел ее, и он будет любить ее, я все это знаю. Но до этого момента она была только моей. Может быть, я жестокая и эгоистичная, но мне действительно плевать. Она моя дочь. Я проходила через все это с ней. Ну, и с Лиамом. Он практически был родителем для нее, и я чувствую, что предаю его. Это ненормально.
— Ли, — мое имя срывается с его губ.
На глаза наворачиваются слезы, и одинокая слезинка скатывается вниз, оставляя влажную дорожку на моем лице. Пока не достигает моих губ.
— Я-я только… — заикаюсь я. Я сжимаю Арабеллу, пока она ерзает на руках, пытаясь освободиться. Аарон подходит ближе, продолжая смотреть на нее. Словно не может отвести взгляд.
Это кульминационный момент всех лет страданий. На прожитые годы вместе, состоящие из чувств неполноценности и одиночества. Она — самое прекрасное во всей этой боли. Она награда за все то отчаяние, что мы пережили. И она его. Не Лиама.
Не важно, к чему мы придем с Аароном. Арабелла всегда будет связывать наши жизни. Мы навсегда будем связаны друг с другом. Я медленно высвобождаю ее из своих объятий, когда Аарон протягивает руки навстречу. Наши руки соприкасаются, его глаза наполнены слезами.
— Привет, Арабелла, — обращается он к Аре с обожанием. То, как он смотрит на нее, словно она его воздух, заставляет мое сердце сжаться. Его руки, которые, как я когда-то хотела, чтобы обнимали ее, защищали ее, любили… сейчас держат ее. Она смотрит на Аарона со своей особенной улыбкой. Я чувствую себя слабой из-за происходящего вокруг нас.
Аарон когда-то жил в этом доме.
И сейчас он держит нашу малышку.
— Боже. Она не может быть более прекрасной. — Он смеется и смотрит на меня. Я выдыхаю и пытаюсь держать себя в руках.
— Да, она действительно прекрасна.
— Ты похожа на свою мамочку, — говорит он ей и вытирает свои глаза. — Я мечтал о тебе. Я рад, что с тобой все хорошо. — Аарон разговаривает с Арабеллой, и я вынуждена отойти.
Отец и дочь воссоединились.
— Когда у нее день рождения? — спрашивает он.
— Девятого августа.
Ара смотрит на меня, и я подхожу к ним. Кладу руку ей на спинку, пока она касается его лица.
Аарон просто смотрит на нее. Арабелла опять ерзает и начинает волноваться.
— Она почти всегда одна. Она просто хочет двигаться, — объясняю я, забирая ее. — Ты хочешь прогуляться? Она любит пляж. — Делаю шаг к примирению. Сложность в том, как справиться со всем этим, чтобы не усугубить.
Его взгляд смягчается, и он кивает.
— Это было бы здорово.
Я наклоняюсь, сажая Ару в кресло и снимая с нее обувь.
— Ты должен будешь держать ее за вторую ручку. Она еще не очень уверенно ходит.
Аарон берет дочь за ручку, и она цепляется за его пальцы. Я стою с другой стороны, и мы начинаем идти к воде. Мама, папа и дочка. Это идеальная картинка того, какими бы могли быть наши жизни. Мои мысли возвращаются к мужчине, который был рядом со мной весь этот год. Что он чувствует по поводу всего этого?