— Ненавижу.
— Ты любишь меня.
Натали ворчит, и доктор смотрит на меня с сочувствием. Доктор Контрерас проверяет ее на предмет того, что я не знаю. Я имею в виду, это похоже на индейку, из которой выскакивает маленькая пластиковая хрень? Все эти проверки сбивают меня с толку.
— Хорошо, Натали. Мне нужно, чтобы ты потужилась.
Она смотрит на меня, и они поднимают ей ноги. Я не комментирую, потому что знаю, что это закончится ударом по моим яйцам, поэтому я просто стою рядом с ней. Она рычит, на ее лице выступает пот, и я почти уверен, что моя рука оторвана от тела. Какого черта у женщины весом в пятьдесят семь килограммов такая сила?
— Рука, рука, рука, — говорю я, когда рука начинает багроветь.
Черт подери.
— Моя вагина горит огнем от того, что я пытаюсь вытолкнуть твоего гигантского ребенка. Смирись, — произносит Натали с некоторой долей счастья от моей боли.
— Снова, — командует доктор.
У меня нет даже секунды перед тем, как мои пальцы сдавливает после того, как она сжимает их, выдавливая из суставов.
— Показалась голова ребенка, — говорит доктор.
— Показалась? — спрашиваю я.
— Идите и сами посмотрите.
Я наклоняюсь, пока Натали пытается отдышаться и опускает голову на подушку. Есть несколько вещей, которые я не смогу развидеть, и это одна из них. Я по природе не впечатлительный, но больше никогда не смогу смотреть на ее киску и не представлять эту картину. Огромная, лысая, противная на вид штука растягивает ее, и я практически уверен, что меня сейчас стошнит.
Вместо того, чтобы выводить ее из себя, я возвращаюсь к ней. Лучше сломает мои пальцы.
— Он выходит? — спрашивает Ли.
Все еще будучи не в состоянии формировать слова, я киваю и протягиваю ей руку.
— Лиам?
Как, черт возьми, мне объяснить, насколько я разрушен? Знаю, мне нужно сказать что-то, так что я просто отпускаю это.
— Ага, все идет хорошо.
— Еще несколько раз потужиться, Ли, и все закончится. — Доктор спасает мою задницу в этот раз, потому что я не знаю, что бы сказал, если бы мне пришлось продолжить. — Еще одна схватка начинается.
— Хорошо, — говорит Ли и снова тужится. Все ее тело напряжено, пока она протяжно кричит.
— Хотите посмотреть на него? — интересуется доктор. Она под кайфом?
— Нет. Мне и так хорошо.
Она понимающе улыбается.
— Ладно. Еще одна, Ли. Еще одна потуга, и он появится на свет, — говорит доктор Контрерас, и я смотрю на Ли еще раз.
Это женщина, которая приведет моего сына в этот мир. Женщина, которая подарила мне семью, о которой я только мечтал. Мы предназначены друг для друга, и теперь у нас будет еще один ребенок. Сын, который будет носить мое имя. Эта идеальная, великолепная женщина, которую, я надеюсь, сделаю беременной еще, по меньшей мере, десять раз.
— Я люблю тебя, Натали.
Она шумно вздыхает и прижимает ладонь к моему лицу.
— Я люблю тебя.
— Тужься! — кричит доктор, и неприкрытая решимость отражается на лице Натали.
Она делает то, что ей говорят, после чего я слышу самый замечательный звук.
Первый плач моего сына.
Я смотрю вниз, когда врачи и медсестры начинают очищать его, а затем кладут моей жене на грудь. Я гляжу на него с изумлением. Мой сын. Мальчик. Натали плачет, пока держит его и ощупывает его ручки, ножки и лицо.
Она поднимает на меня взгляд, в ее глазах стоят слезы, и она улыбается.
— Он идеален.
— Он от тебя, конечно, он будет идеальным, — отвечаю я и прижимаюсь к ее губам своими. После чего перебираю пальчики своего сына. Он здесь, и у него на месте все пальцы рук и ног. Также у него на месте самая важная часть тела.
Подходит врач и после моего отказа сама перерезает пуповину. Нет, благодарю. Они взвешивают его, моют, пока я наблюдаю за ним. Не уверен, что мой взгляд оставляет его хоть на одну секунду. Как только его укутывают в одеяло, медсестра протягивает его мне и кладет на руки.
Я смотрю на Натали и снова на него. Мои глаза полны слез от того, что я держу своего сына в первый раз. Мое сердце увеличивается вдвое, когда я смотрю на него — половинку меня, половинку Натали. Я иду и сажусь рядом с Натали, ее рука касается его руки.
— Привет, Шейн. Я твой папа.
* КОНЕЦ *