— Проявление лояльности. Разговоры по душам, — пожимаю плечами. — Они должны пролить за нас кровь, прежде чем я стану им доверять.
— Согласен, — трезво говорит Михаил.
— И я тоже, — кивает Коля.
— Ладно, ладно, — говорит Ария. — Успокойтесь. Все, что я хотела сказать, это то, что они могут дать подсказки.
Я качаю головой, и мы с Михаилом отвечаем в унисон: — Нет.
Ария вздыхает: — Это сводит меня с ума.
— Нас всех, — бормочу я. — Из-за того, что они в масках, мы не можем использовать распознавание лиц.
Она задумчиво смотрит на экран своего ноутбука.
— А качество видео, будто его снимали на iPhone во время рейва. Я просто думаю, что у ваших пленников может быть полезная информация, вот и все.
Дмитрий Петров и Павел Кузнецов отвернулись от своего братства, после смерти Пахана Федора Волкова. До того, как он повесился в тюрьме, всю жизнь Волков старался уничтожить нашу семью. Он держал своих людей на расстоянии и управлял ими с помощью тактики запугивания. У них не было лидеров, а лишь фиктивная иерархия, и после его смерти они начали разваливаться на части.
Петров и Кузнецов сдались Михаилу после самоубийства Волкова. И находятся у нас под стражей уже несколько месяцев. Они не имели никаких контактов с бывшими соратниками.
— Может быть, если бы вы послали меня.
Михаил ругается и крепче сжимает ее в объятиях: — Ты с ума сошла? Христос, Ария. Ты к ним и близко не подойдешь.
— Но если бы я могла попросить правильно...
— Хватит, — Михаил редко повышает на нее голос, но то, что она предлагает, просто немыслимо. Насколько нам известно, это могут быть кроты.
Вздохнув, Ария выходит из системы и задумчиво прислоняется к Михаилу.
— Ребята, вы знаете о дереве секвойя?
Иисус. Сжимаю челюсть, чтобы не сорваться. Я чертовски устал, и мне не нужна какая-то гребаная научная викторина...
— Алекс, — смотрю на Михаила. Он не произносит больше ни слова. Мое имя — лишь предупреждение. Удивительно, как он может читать мои мысли.
Я выдыхаю и закрываю ноутбук. Глазам все равно нужен отдых.
— Да. Секвойя — одно из самых больших деревьев в мире. Они могут вырастать до трехсот футов в высоту и настолько велики в окружности, что в некоторых из них есть настоящие туннели, достаточно большие, чтобы через них могли проехать машины. Почему ты спрашиваешь?
Ария бросает на меня самодовольный взгляд, который иногда бывает у нее, когда она побеждает меня в забеге наперегонки. Ей повезло, что я люблю ее как сестру.
— А что вы можете сказать мне об их корнях, Александр? — спрашивает она тоном учителя, когда тот просит ученика прочесть алфавит.
Я бы сказал ей, чтобы она отвалила, но Михаил смотрит, а я все еще дорожу своей жизнью.
— Я ничего не знаю о корнях, — признаюсь сквозь стиснутые зубы.
Глаза Арии светятся триумфом. Она обожает меня переигрывать.
— Можно предположить, что у них массивные корни, верно? Но нет, это не так. Их корни совсем неглубокие. И не глубина корней делает их такими крепкими, а то, как далеко они распространяются.
Коля подмигивает ей и кивает. Михаил слегка сжимает ее.
— Вы, ребята, секвойи. Короли джунглей. Волков? В добрый путь. Он думал, что обгонит вас, но не вышло. И к счастью для вас, он был настолько полон самодовольства, что практически сам себя похоронил.
Она снова запускает свой ноутбук.
— Так что да, ты прав. Все выглядит не очень хорошо. Хоть вы и сильны финансово, наша группа сравнительно невелика. Хоть вы и сильны физически, вам все еще не хватает надежной рабочей силы для укрепления. И хоть мы делаем все возможное, чтобы вырасти, — говорит она, похлопывая себя по животу, — на это потребуется время, которого у нас нет. Михаил был прав, когда предложил заключить брак с семьей Бьянки, Алекс. Нам нужно подумать и о дальнейших союзах для других мужчин.
— Да. После смерти Волкова мы пережили три нападения и две кибератаки. Мы не единственные, кто хочет нажиться на его смерти, — говорит Коля. — Нам нужно укреплять наши альянсы как можно скорее.
Мысли в голове крутятся: — Верно. Что предлагает Бьянки?
— Связи, — говорит Михаил. — Я согласен с Колей. Нам нужен союз, который укрепит нашу оборону.
Ария кивает: — Верно. Кроме того, ребята, мы изучили бухгалтерию, и хоть вы все еще богаче Бога, некоторые из ваших инвестиций прогорели. Пока вы все усердно работали над тем, чтобы стать главной группировкой Братвы здесь, в Бухте, другие пытались сделать то же самое.
Бухта, расположенная в самом сердце Нью-Йорка, между Кони-Айлендом и Манхэттеном, — это наше место обитания, место, которым мы владеем.
Я вдыхаю рваный воздух, когда сквозь туманную дымку изнеможения пробивается леденящая душу ясность. Бремя того, что произойдет, полностью ложится на мои плечи. У нас больше нет времени. Каждая прошедшая секунда может означать гибель моей семьи.
— Времени больше нет. Мой брак с Харпер Бьянки должен состояться сейчас.
Я выдерживаю взгляд Михаила и прячу сжатые кулаки. Не могу выразить словами, почему мысль о браке без любви вызывает желание швырнуть ноутбук в стену. Я думал, что уже свыкся с этим. Мы обсуждаем брак не первый раз, но я рассчитывал, что у меня есть еще несколько месяцев, чтобы привыкнуть к этой мысли.
Это всего лишь свадьба.
На всю жизнь. С женщиной, которую не люблю и даже не знаком. Но я обязан это сделать ради семьи.
Сглатываю гнев, который закипает при мысли о том, что мне придется сделать. Михаил все еще держит меня в поле зрения.
— Твоя преданность братству достойна восхищения, Александр, — мягко говорит он.
Я презираю то, что мне приходится делать, чтобы доказать это.
Я был влюблен однажды, и одного раза хватило бы на всю жизнь. Я знаю, что больше никогда не полюблю. Самое меньшее, что могу сделать, — это принести мир в свою семью.
Я обязан этим своим братьям. Своей семье. Если кто-то доберется до моей сестры Полины, или матери, или, не дай Бог, до невинного ребенка Михаила и Арии... Я никогда себе этого не прощу. Не хочу повторять одну и ту же ошибку дважды.
На мой телефон приходит сообщение. Михаил кивает, молча разрешая проверить его.
Я смотрю на экран: — Вспомните о чертовом дьяволе.
— Подними подбородок. И ради всего святого, Харпер, перестань хмуриться.