— Умоляй меня, прежде чем кончить.
— Я уже близко, — стону, и меня сотрясает первый мощный спазм оргазма.
— Умоляй, — его рука у моего горла. Сжимает. Сердце бьется так быстро, что кружится голова. Что-то темное, глубокое и первобытное во мне хочет испытать его, надавить, посмотреть, на что он способен.
Я выдерживаю его взгляд — молчаливый вызов.
Толчки его бедер замедляются, и он облизывает губы. Огонь в глазах говорит, что ему нравится вызов, как и покорность.
— Харпер, — предупреждает он.
— Ммм?
Склонив голову к моей, он шепчет на ухо: — Сегодня за Айви придет Полина. Я полностью готов оставить Айви с ней и вернуть тебя сюда, чтобы приковать к столу, пока буду работать.
Я сглатываю: — Звучит весело.
Что я делаю?
— Я буду использовать твой рот, когда захочу, и позволю тебе кончить только тогда, когда ты будешь хорошо себя вести.
— Ммм. Предвкушение убивает меня.
— Ты действительно хочешь испытать меня?
Мои бедра поднимаются навстречу его. Поднеся мои соски к губам, он облизывает их. Предупреждение. Я подавляю стон и закрываю глаза.
Посасывание превращается в укус. Мои глаза распахиваются, и я смотрю на него.
Не сводя с меня глаз, он приподнимает бедра и делает толчок сильнее. Моя голова откидывается назад, и я крепко зажмуриваюсь, так близка к разрядке, что вот-вот сорвусь.
— Умоляй меня.
— Умолять о чем? — произношу задыхающимся шепотом.
Я чуть не плачу, когда он полностью выходит из меня.
— Алекс! Нет. Прости, — выпаливаю я. — Я буду умолять. Пожалуйста. Прости, хорошо. Боже мой, ты контролирующий придурок, пожалуйста.
Покачав головой, он наклоняется к моему уху и кусает.
— Ты невоспитанная. Я должен связать тебя и отшлепать, прежде чем взять твою киску и заставить тебя ждать оргазма.
Я смотрю на него, но быстро забываю о своей обиде, когда он снова входит в меня. О Боже, да, я готова на все ради этого.
Протягиваю руки и неуверенно провожу по его обнаженным плечам, пока он удерживает мой взгляд. Сжимаю пальцы за его шеей и встречаю каждый толчок.
— Пожалуйста, — шепчу я. — Пожалуйста, муж.
Это доставляет ему удовольствие. Он проводит губами по моим, а затем кивает: — Кончай, принцесса.
Я тону в наслаждении, соединяясь с ним. Волна за волной проходит через меня, и он с шипением выдыхает, освобождаясь.
Когда мы, наконец, лежим, тяжело дыша, насытившись, он опускает лоб на мой и отпускает меня.
И только тогда я осознаю, что голоса в моей голове стихли.
Теперь нет ничего, кроме симфонии цвета и совершенства, играющей грустную, но прекрасную мелодию на заднем плане, когда я отдаюсь наслаждению.
— За это я тебя жестко оттрахаю на полигоне.
— За что?
— За то, что заставила меня потерять концентрацию.
Я сдерживаю ухмылку.
— Когда? — спрашиваю, как будто не знаю точно. Я бросаю взгляд на монитор, и мое сердце замирает.
— Алекс!
— Ммм? — Он скатывается с меня и тянется за своей футболкой.
— Где Айви?
Черт.
Я натягиваю спортивные штаны, пока мы мчимся в комнату Айви.
— Айви!
Маленькая головка высовывается из шкафа. В каждой руке у нее по плюшевой игрушке.
— Собачка!
Харпер обессиленно опускается на край детской кровати. Ее тело дрожит от облегчения. Я бы присоединился к ней, если бы не раздавил эту чертову мебель.
— Боже мой, нам нужен монитор получше, — выдыхает она.
— Иисус. Точно, — сердце все еще колотится. Воспитание, блядь, убьет меня.
На телефон приходит сообщение. Я провожу рукой по волосам.
— Ты должна перестать меня отвлекать, — шепчу Харпер, потому что мне нравится ее подкалывать. — Я пропустил четыре звонка от Михаила и два сообщения от Полины.
Она фыркает: — Еще чего.
Покачав головой, иду в другой конец комнаты и звоню Михаилу, пока Харпер слушает, как Айви рассказывает о том, что она нашла в шкафу.
— Ты вообще когда-нибудь включаешь свой телефон?
— Я тебе тут же перезвонил. И позволь напомнить, что, когда ты только женился на Арии, до тебя было не дозвониться. Потерпи немного.
— Нет. Отвечай на звонки, когда звоню тебе, или я переселю ее в отдельный дом.
Я качаю головой.
— Ты опустишься до такого только для того, чтобы не дать мне выиграть?
— Ты даже не представляешь.
— Ты позвонил только для того, чтобы нагрубить за то, что я не отвечаю на звонки?
— Нет. Я позвонил, чтобы сказать, что сегодня утром Ария родила.
— Ух ты, ты и правда не мог дождаться, да? Поздравляю! Это потрясающе. Один?
Он смеется: — Один.
— Значит, мы квиты?
— Пока.
Мы отключаемся, и я поворачиваюсь к Харпер. Мое сердце замирает, когда я вижу Айви у нее на коленях, листающую книжку с картинками.
— Пора собираться, Харпер. Давай оденем ее и спустимся к Полине. Она сказала, что поможет нам первую неделю.
— Мишка, — говорит Айви с широко распахнутыми глазами, указывая на картинку пушистого медвежонка на обложке. Затем она переводит свой маленький пальчик на Харпер. — Мама.
Харпер улыбается, ее глаза слезятся.
— Верно, малышка, — поднимает взгляд на меня, ее голос немного дрожит. — Она всегда звала меня мамой. Приемные родители были к этому очень внимательны. Так что там с Михаилом?
— Ария родила.
Она так резко роняет книжку, что у Айви округляются глаза.
— Что? И ты мне не сказал? Честное слово, вы, мужчины!
— Что? Ты едва знакома с ними.
— Но они теперь семья! И у них родился ребенок! — Она задумчиво прищуривается. — Неудивительно, что ты так на меня набросился этим утром.
Я закатываю глаза.
— Напомню, что инициатива исходила от тебя.
Она отмахивается: — Мальчик? Девочка? Сколько весит? Как назвали?
Дерьмо. Я пожимаю плечами: — Без понятия.
Она смотрит на меня, будто не понимает, как так можно. Наверное, это те вещи, которые женщины сразу хотят знать, когда узнают о новорожденном.
— Послушай, нам пора. Хотя, знаешь, иди переоденься, а Полина поднимется и поможет мне ее одеть.
Она хмурится.
— Что такое?
— Я хочу сама ее одеть. Не хочу уходить, Алекс.
— Мы скоро вернемся, обещаю. Можешь ее одеть, если быстро соберешься сама.