— Я могу не мыть голову! Мне не нужно много времени.
Она вскакивает с кровати и берет Айви за руку, как будто я только что сказал, что мы едем в Диснейленд.
Не знаю, смогу ли когда-нибудь по-настоящему понять женщин.
Я стою, скрестив руки, наблюдая за ними. Харпер открывает комод, который Полина купила вчера, и достает два наряда.
— Какой выберем? — говорит она. — Розовый или фиолетовый? — Айви указывает на розовое, и Харпер кивает. — Хороший выбор. Иди сюда, и давай подготовимся к встрече с тетей.
Когда мы все одеты, спускаемся на кухню. Полина буквально ходит из угла в угол.
— Боже, я думала, вы никогда не спуститесь! Мне не терпится познакомиться с тобой, Айви! — Она приседает и машет Айви. — Привет, милая. Меня зовут тетя Полина.
— Эльза! — говорит Айви, с широко распахнутыми.
Эльза?
Харпер и Полина начинают смеяться.
— Кто-нибудь объяснит мне шутку? — бурчу я.
Харпер улыбается: — Эльза — диснеевская принцесса. Она довольно известна благодаря своим голубым глазам, блондинистым волосам и голубому платью.
Ладно, это даже мило.
— Полина, Эльза, как угодно, сегодня мы начинаем собеседования с нянями. Хочу, чтобы они прошли несколько этапов вопросов и проверок. Поможешь?
— Конечно! — Полина протягивает руку и помогает Айви забраться на стул. — Хочешь позавтракать?
Айви кивает. Что-то во мне ослабевает, но я не могу определить, что именно. Здесь, на маленькой кухне, уютно. Даже как-то по-домашнему. Сердце колотится в груди от осознания того, что в наших силах сделать эту жизнь лучше.
— Нам обязательно уходить? — спрашивает Харпер, прикусив губу. — Она такая милая, и я хочу позавтракать с ней.
— Да. Я все подготовил для нас, и мы должны закончить. Обещаю, что потом мы проведем с ней много времени. Даже сходим в какой-нибудь магазин в торговом центре и купим шарик или что-то еще.
Харпер старается скрыть улыбку.
— Алекс, на твоем лице отразилась настоящая боль, когда ты сказал — торговый центр.
Полина нарезает банан на маленькие кружочки и качает головой: — Впечатляет, брат. Очень впечатляет. Но не забудь, ты обещал маме, что мы пообедаем вместе.
— Я когда-нибудь что-нибудь забываю?
Полина задумывается над этим и, наконец, качает головой.
— Определенно нет.
— Отлично, — бормочет Харпер.
Я слегка дергаю ее за прядь волос.
— Пойдем.
В плотном лесу за домом воздух густой, пропитанный запахом влажной земли; слой хвои и листьев глушит быстрые шаги Харпер. В ее облике — противоречие, как в чуде, собранном по кусочкам, — нежная с виду, но с невыраженной силой внутри. Она явно взволнована.
— Ты не представляешь, как сильно я этого хотела, — говорит она, ее глаза сияют. Она практически вибрирует от возбуждения. — Однажды я нашла пистолет отца, и держать его в руках было невероятно… пока он не застал меня и не избил.
Избил.
Я запомню это.
Не то чтобы Коля тоже не наказывал нас, если мы баловались с оружием, но это другое.
— Запомни: безопасность превыше всего, когда держишь в руках оружие, — говорю, осматривая нашу импровизированную площадку для стрельбы. Мишени — это просто стальные пластины с концентрическими кругами, но они полезны. Такие же использовал Коля, когда учил нас.
— Ладно, рассказывай правила, — говорит она, сложив руки за спиной.
— Ты меня дразнишь? — спрашиваю, вся игривость исчезла. Она должна воспринимать это серьезно.
— Дразню тебя? — ее глаза широко распахнуты. — Я слушаюсь и повинуюсь, учитель.
Она определенно издевается.
Смотрю на нее серьезно: — Сейчас не время для шуток, Харпер. Есть правила по обращению с огнестрельным оружием, и они не обсуждаются.
— Алекс, я не собираюсь махать пистолетом или расчесывать им волосы, — она закатывает глаза.
— Закати глаза на меня еще раз. Ну же, попробуй.
Это привлекает ее внимание. Она сглатывает, и ее щеки вспыхивают розовым румянцем.
— Ладно, я внимательно слушаю.
— Хорошо, — мой голос тверд, здесь нет места для компромиссов. Это серьезное дело. — Первое. Всегда, всегда веди себя так, будто пистолет заряжен. Мне все равно, если ты лично убедилась, что в нем нет патронов, ты должна натренировать себя обращаться с каждым оружием так, как будто оно заряжено. Поняла?
Резкий кивок: — Поняла.
— Второе. При обращении с огнестрельным оружием, например, когда заряжаешь или разряжаешь, всегда направляй его в безопасном направлении.
Еще один кивок.
— Третье. Никогда, ни при каких обстоятельствах не направляй пистолет на то, что ты не готова уничтожить. Это не средство для предупреждений. Когда стреляешь, ты стреляешь, чтобы убить. Только опытные стрелки могут позволить себе нечто иное.
— Поняла.
Пока что она идеальная ученица. Ее серьезный кивок отражает мой собственный настрой.
— Четвертое. Держи палец подальше от спускового крючка, пока прицел не будет наведен на цель и ты не будешь готова выстрелить. Если не быть внимательной, можно случайно спустить курок. Это случается даже с опытными стрелками, достаточно секундной потери концентрации. Ты все усваиваешь, Харпер?
— Все пистолеты заряжены, даже если они не заряжены, всегда направлять оружие в безопасное направление, прицеливаться только на то, что хочешь уничтожить, палец на спуске, когда готова стрелять, — она кивает. — Запомнила.
Я сдерживаю одобрительный рык: — И наконец, всегда обращай внимание и помни, что находится перед целью, по обе стороны от нее и особенно позади. В зависимости от типа используемого патрона пули могут пролететь далеко за пределами цели. Всегда думай на шаг вперед.
— Логично. Я не забуду, — ее голос звучит с той самой ответственностью, которую хотел видеть. Я киваю, смягчившись, и отступаю, чтобы мы могли приступить.
Кладу тяжелый пистолет ей в руку, ожидая, что придется медленно и аккуратно вести ее через процесс. Это мой кастомный 1911 ACP 45 калибра, тот самый, который отец подарил мне на восемнадцатый день рождения.
— Этот пистолет невероятно мощный. Пуля крупного калибра, мощнее, чем у большинства пистолетов, даже тех, что используются в полиции. Он создан, чтобы калечить и убивать. При выстреле пистолет сильно откатится, так что приготовься к отдаче.
Я ожидаю, что она будет держать его осторожно, как будто это дикое животное, готовое укусить. Думаю, ее руки могут дрогнуть, пока она привыкает к весу и к ответственности, которую несет оружие. Но все происходит совсем не так.