Мои руки дрожат, пока я режу курицу для Айви. Рука Алекса накрывает мою.
Он говорит тихим голосом, предназначенным только для моих ушей: — Женщина, которая держит пистолет, словно он вырезан специально для ее руки, может справиться с этой дрожью. Просто отпусти.
Я вспоминаю, как пистолет лежал в моей руке.
Дрожь стихает.
Алекс повышает голос: — Виктор, почему бы тебе не проводить их.
Наклонившись, чтобы шепнуть на ухо, Алекс говорит: — Сегодня вечером я навещу твоего отца. Мы поговорим.
Когда смотрю на него широко раскрытыми глазами, он качает головой.
— Я не причиню ему вреда, Харпер. Но если там будет твой брат... Я ничего не обещаю.
Я кормлю Айви маленькими кусочками курицы и хвалю ее за то, что она так тихо сидит за столом.
— Если съем обед, можно печенье? — спрашивает она
Я киваю.
— Ну что ж, — говорит Екатерина, вставая. — Вино тут не поможет, мои дорогие. Думаю, пора достать что-то покрепче, не так ли?
Она мне уже нравится. Екатерина возвращается к столу с бутылкой водки в каждой руке.
— Харпер, водка течет в наших жилах. Она крепкая. Попробуешь?
— Я хочу не просто попробовать, — отвечаю я. — Спасибо.
Глаза Алекса вспыхивают. Я и не подозревала, что согласие на любимый напиток семьи так его порадует.
Екатерина протягивает мне стопку. Я беру ее и выпиваю залпом, прежде чем замечаю, что все остальные еще держат свои полные рюмки. Я сдерживаю желание закашляться, чувствуя, как жидкий огонь обжигает горло.
— Ой, извините, — говорю я, чувствуя, как щеки начинают гореть. — Мы должны выпить вместе?
Алекс усмехается: — Не переживай, мы пьем по-всякому: в одиночку, вместе, парами, группами. Все нормально.
Тем не менее, он переплетает свой палец с моим, удерживая мой взгляд, пока остальные поднимают свои рюмки.
— За новые начинания! — провозглашает Екатерина.
— За новые начинания.
Лев, самый младший, достает пульт и нажимает кнопку. Белый экран медленно опускается.
— Теперь, когда наши гости ушли, нам нужно провести собрание. Я пока подключу Михаила к звонку.
Едва обращаю внимание на то, о чем они говорят, так как это меня не касается. Я не знаю ни имен, ни мест, хотя Алекс время от времени смотрит на меня. Вместо этого я изучаю семью.
Большую часть времени Полина уделяет внимание Айви. Когда Айви начинает ерзать и хочет слезть со стула, Полина жестом приглашает ее к себе. Айви быстро забирается к Полине на колени, и та показывает ей, как аккуратно трясти солонку и перечницу, чтобы высыпать маленькие кучки на пустую тарелку. Моя мама заставила бы меня сидеть с руками на коленях, и за то, что я встала из-за стола, получила бы строгий выговор. Но я рада, что Романовы, по крайней мере, с Айви кажутся более терпимыми.
Никто из них не удивляется, что Айви здесь. Интересно, предупредил ли их Алекс заранее.
В какой-то момент Айви спрыгивает с колен Полины. Я думаю, что она пойдет ко мне, но вместо этого слегка касается руки Виктора. Последний, кого бы я выбрала для такого жеста, но Айви это не останавливает.
Не говоря ни слова, он наклоняется и поднимает ее на свои колени. Она поворачивается к нему, ведет пальцем по его щеке, где щетина встречается с шрамами, а затем по татуировке на его шее.
— Грязно, — шепчет она, качая головой. Берет салфетку и начинает вытирать татуировку на шее.
Полина прыскает от смеха.
— Устами младенца, — говорит она.
Алекс подмигивает мне, и мое сердце делает кувырок. Я глубоко вдыхаю.
Лев оживленно жестикулирует, как делают мы, итальянцы. Никко наблюдает. В отличие от остальных, он все еще ест. Режет каждую порцию еды с военной точностью, кладет нож, затем аккуратно подносит кусок ко рту. Он не кажется человеком, который принимает решения быстро. Скорее, он вдумчив и сосредоточен. Я выросла в мафии, так что знаю, как это бывает. Этот парень — убийца.
Вздрагиваю и поднимаю пустую рюмку для еще одной порции водки.
Полчаса спустя Айви успевает обойти весь стол и пообщаться со всеми. Лев выглядел немного неловко, но говорил с ней доброжелательно, объясняя, почему у него есть «болячки» и «пластырь». Никко налил ей стакан воды и сделал из тканевой салфетки смешных маленьких зверюшек. Когда она подошла к Коле, подали десерт. Он крошил печенье на свою тарелку и кормил ее. Но когда Айви добралась до Екатерины, то протянула к ней руки и положила голову ей на грудь.
Через несколько минут Айви уже спит на ее плече, а Екатерина гладит малышку по спине.
Смотрю на них, немного ревнуя. Я хочу держать свою спящую дочь на руках, но рада, что у нее есть безопасное место рядом с Екатериной.
— Спасибо, — говорит мне Екатерина. Она гладит светлые волосы Айви и нежно укачивает ее. Мое сердце согревается. Айви покинула единственную семью, которая у нее была, и ее с распростертыми объятиями приняли в новую.
Эта семья совсем не похожа на мою.
Не знаю, что и думать. Мой брат и отец рассказывали истории о Романовых. Мы слышали об их подвигах и беспощадной хитрости на улицах Бухты. Когда я только приехала сюда, задавалась вопросом, насколько все это было преувеличено. Но теперь я внутри этой семьи. Я — одна из них. Они бы не стали обращаться со мной так, как с врагом.
Вспоминаю, как Алекс сказал, что собирается навестить моего отца сегодня вечером...
— Нам нужно начать планировать гала-вечер, — говорит Екатерина.
— У нас еще есть несколько месяцев, — отвечает Никко, качая головой.
Полина фыркает: — Типичная мужская реакция, — закатывая глаза. — Ты хоть представляешь, насколько заранее нужно все бронировать у наших поставщиков? Конечно, нет. Ты думаешь, что мы щелкаем пальцами, и все просто появляется?
Никко пожимает плечами: — Именно так это делает Михаил.
Она огрызается по-русски, и он быстро отвечает ей тем же. Я понятия не имею, о чем они говорят, но после нескольких минут жаркой дискуссии Алекс поднимает руку.
— Хватит, — говорит он таким тоном, который требует внимания. — Айви спит. Ведите себя прилично. Никко, если ты не собираешься заниматься деталями гала-вечера сам, нам все-таки нужно его обсудить. А ты, Полина, пойми, нам плевать на детали. Мы доверяем тебе в этих вопросах.
Она поджимает губы и кивает: — Хорошо. Все, что нам нужно было сделать, — это тщательно проверить список гостей. У вас так быстро появляются друзья и враги, что те, с кем мы дружим сегодня, завтра могут стать нашими заклятыми врагами. Нам нельзя ошибиться.