Я чувствую, как одеяло сдергивают с моего лица, и крепко зажмуриваю глаза, снова громко храпя.
— Очень жаль, что папа спит, — говорит Харпер своим характерным голосом. — У нас намечается самое вкусное чаепитие, и очень жаль, что он...
Мои глаза распахиваются, и я вскакиваю с кровати.
— Чаепитие? Почему вы сразу не сказали?
Айви хихикает.
— Пойдем, — говорит она, и тянет меня за руку.
На мне только пижамные штаны, на Харпер — футболка и шорты, а Айви в халате поверх пижамы и пушистых белых тапочках в виде зайчиков. Ее очаровательные светлые волосы взъерошены.
Я захожу в ее комнату и вижу накрытый столик на троих, с тарелкой печенья и настоящим чаем в чайнике.
— Как давно вы уже не спите?
— Около часа, соня.
— У меня была тяжелая работа прошлой ночью.
— Ну тогда съешь печенье и выпей чаю. Может, это поможет тебе восстановить силы.
Я сажусь за маленький столик, опасаясь, что сломаю стул, но Харпер качает головой.
— Не волнуйся, я читала отзывы. Убедилась, что эти стулья достаточно крепкие для взрослых мужчин.
Прекрасно.
— Ты все предусмотрела. Но кто сказал, что можно есть печенье на завтрак? — спрашиваю Айви.
Она указывает пальцем на Харпер: — Мама.
Харпер пожимает плечами: — Овсяное с изюмом. Это практически то же самое, что съесть миску овсянки.
Я притворяюсь, что неодобрительно качаю головой, но беру самое большое печенье, усыпанное изюмом, клюквой и орехами. Откусываю большой кусок.
— Вкусно. Откуда они?
— Полина сказала, что у тебя здесь есть друг, чья семья владеет пекарней. Из Бостона? Она говорила что-то о том, что им нужно с тобой поговорить, но я сказала, что тебе нужно немного отдохнуть…
Единственные друзья, которых я знаю и которые владеют пекарнями в Бостоне, — это Росси.
— Марио?
Харпер качает головой: — Нет, не он, Алекс. Она.
— Она кто?
Она пожимает плечами: — Не знаю.
Может, мне действительно стоит проверить телефон.
Раздается стук в дверь.
— Вы там?
Это Михаил.
— Входи.
Он заходит в комнату с ребенком на руках и останавливается, увидев меня, с голым торсом, в пижамных штанах, с игрушечной чашкой чая в одной руке и овсяным печеньем в другой.
— Извините, что прерываю, — говорит он голосом, в котором нет и намека на извинения. Он ухмыляется: — Брат, не двигайся, я сделаю фото и буду использовать его для шантажа.
Я пожимаю плечами: — Мужчины тоже устраивают вечеринки, приду… — останавливаюсь на полуслове, чуть не выругавшись. Харпер бросает на меня взгляд, и ухмылка Михаила становится еще шире.
— Привыкай не ругаться.
— Малыш спит? — спрашивает Харпер, вставая. Мы еще никому не рассказали, что она ждет ребенка, но скоро объявим. Я буду наслаждаться этим моментом.
— Да, — говорит Михаил. — Ария работала всю ночь, поэтому она с утра тебя засыпала сообщениями, Александр.
Полное имя. Хм.
— Она сейчас отдыхает, поэтому я взял малыша на себя. Мы меняемся, — объясняет он Харпер, как будто хочет, чтобы она поняла, что он не какой-то неандерталец, считающий, что уход за детьми — это женская работа.
— О, какой же он хорошенький, — воркует она. — Просто посмотри на это милое личико.
— Спасибо. — Он похлопывает малыша по маленькой попке в подгузнике. — Думаю, легко выглядеть хорошим отцом, когда твой ребенок весит меньше мешка картошки и помещается на плече.
— Может, пора рассказать ему, Харпер?
— Ты действительно не можешь дать ему насладиться моментом, да? — спрашивает она с усмешкой.
— Нет.
Михаил смотрит на нас с любопытством, пока Айви наливает еще чаю и проливает половину на стол. Я иду в ванную за полотенцем, чтобы все вытереть, и возвращаюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как она держит в руках три печенья. Возможно, это не лучший завтрак, но ничего страшного, она справится.
— Вы собираетесь мне сказать или как?
— Мы вырываемся вперед.
Его глаза загораются: — Ты хочешь сказать…
— Да. Айви скоро станет старшей сестрой.
— Поздравляю, — улыбается он. — Это единственное соревнование, в котором я не против проиграть.
Откусываю большой кусок печенья. Я голоден.
— А теперь почему здесь Росси, и чем Ария занималась всю ночь?
Михаил задумчиво смотрит на меня: — Вам стоит одеться и спуститься вниз. Думаю, будет лучше, если мы все обсудим вместе.
Интересно.
Через несколько минут мы спускаемся. Как только Полина видит Айви, она подхватывает ее на руки, усаживает себе на колени и вручает бутылочку сока в форме диснеевской принцессы. Для детей действительно делают странные вещи.
— Ладно, что происходит? — спрашиваю, наливая кофе для Харпер, а потом себе. Без слов добавляю в ее кружку две ложки сахара и сливки, а затем протягиваю ей. Она улыбается и кивает в знак благодарности.
— Впечатляет, — говорит Никко.
— Что?
— Ты знаешь, как она пьет кофе. Кто ты вообще?
— Счастливый женатый мужчина. Замолчи. Ты собираешься рассказать мне, что тут происходит, или нет?
Дверь кухни открывается, и мама выходит под руку с не кем иным, как Мариаленой Росси. Я не видел ее целую вечность, со времен нашей поездки в Бостон много лет назад.
— Мариалена! Харпер, это сестра Марио, Мариалена. Мариалена, это моя жена, Харпер. — Это никогда не перестанет вызывать у меня гордость — называть ее так.
Харпер улыбается и протягивает руку: — Приятно познакомиться.
— О, Боже, — говорит Мариалена, глядя на Харпер своими большими красивыми карими глазами. — Никко показал мне видео, где ты стреляешь. Это невероятно. Я такого даже в фильмах не видела.
Харпер слегка краснеет.
— Она действительно невероятная, — говорю я. — Что ты здесь делаешь?
Входит Ария, держа в руках ноутбук. Очки съехали на кончик носа, она выглядит так, будто только что проснулась.
— Мариалена оказалась поблизости, она приехала на конференцию. — Ария поворачивается к Харпер. — Семья Росси владеет небольшим бутиком в Бостоне, и иногда они приезжают в Нью-Йорк, чтобы подобрать товар. Она была здесь на выходных, мне нужно было поговорить с ней, и углубиться в историю семьи.
История семьи? Что за черт?
Ария сжимает губы и смотрит на меня.
— Тебе стоит иногда проверять свои сообщения, Александр.
Я прищуриваюсь: — Могу хоть раз в жизни поспать подольше?
— Нет, — говорят они все хором.