Но между оплодотворенной яйцеклеткой и новорожденным ребенком лежит даже не мир, а целая вселенная развития. Здесь организм воистину податлив и в высшей степени восприимчив.
В ткань платья, что на девочке, заткана схема, которая модифицировала мыслительное поле подиан и направляла на развивающуюся яйцеклетку. И растущая нервная система откликалась. Но существовало только одно место, где можно было обеспечить сильное и постоянное поле, и это место было рядом с подианской станцией.
Мальчик прервал размышления Пола.
— Мы спрячемся в лесу, пока не сформируется защитное силовое поле. — Он задумчиво помолчал. — Хотели, чтоб родители пошли с нами, но они не могли. Они эмоционально обусловлены оставаться в одном месте.
Он грустно улыбнулся Полу.
— Вам бы они показались…слабоумными, и в каком-то смысле, так оно и есть. — Он покачал головой. — Полагаю, это было необходимо. — Парень повел детей под защиту леса. Пол пошел за ними.
— Они не знают, что произошло, — продолжал мальчик. — Наше отсутствие их сильно удручит и собьет с толку. И они не способны иметь еще детей.
— Как тебя зовут? — спросил Пол, хотя и сам уже знал.
— Я Сэм Холл, — ответил мальчик. — Сэм Холл Пятый. — Он взглянул на подианский корабль, который плыл над дальними верхушками деревьев. — Будьте вы прокляты, — сказал Сэм существам, находящимся в нем.
Убежище — в самой жизни, в ее растущей и развивающейся яйцеклетке, в еще не родившихся поколениях. Когда-то давно первый Сэм Холл понял это и знал, что оно выстоит.
ПРОСТОЙ ПСИМЕН
Он надел пиджак и выглянул из-за угла, прежде чем подойти к двери.
— Я пси, — прошептала булавка у него на лацкане.
Иган Рейнс выпустил ручку двери и пощупал эмблему. Незаметное, меньше ногтя его большого пальца, изображение лунного диска на темно-синем фоне. На диске изображено лиц, с двумя выступающими по бокам антеннами.
Рейнс нахмурился и повертел заколку в пальцах. Ему казалось, что он избавился от всего, что способно его выдать. Пока никакого вреда: в Индии никто не видел этот значок и не слышал его. Рейнс с сожалением посмотрел на эмблему, повернул ее. Сзади надпись «Американская Ассоциация Пси-астрономов». Значок обладает сентиментальной ценностью, но от него придется избавиться.
Он подошел к диспозеру — устройству для утилизации отходов — и бросил булавку в него. Она тут же с гудением вылетела назад и ударилась о противоположную стену. Ворча, что иностранные устройства никогда не работают нормально, Рейнс подобрал ее. Внимательно осмотрел и заметил крошечную царапину на поверхности. И все. Материал прочнее, чем способны обработать лезвия диспозера. Рейнс с уважением подумал о технике, с помощью которой создана эта булавка.
Кто-то прошел внутри по коридору. Неужели услышали звук удара? Рейнс начал осторожную мысленную проверку.
— Я пши… — сказала булавка.
Теперь она шепелявит… и звук стал громче. Удар, должны быть, повредил кристаллы речи внутри. Рейнс торопливо закрыл свои мысли, и булавка отозвалась молчанием.
Первоначально это было средство распознавания; оно позволяет людям с такими же способностями — псименам — узнавать друг друга. В Америке, где таких людей немного, оно прекрасно справляется со своей функцией, но в Индии, где активность менталистов гораздо выше, оно становится помехой. И будет непрерывно болтать.
Рейнс завернул маленький механизм в бумагу и осторожно бросил в приемную щель диспозера. Диспозер загудел, и, как и ожидал Рейнс, булавка вылетела назад. Он снова вырвал ее из стены. На этот раз она слегка погнулась.
«Диспозер установлен для удобства гостей. Он возвращает все случайно брошенные в него ценности».
Рейнс подпрыгнул и дико огляделся. Он был уверен, что в помещении никого нет, и никакого служебного экрана он не видел. Он по-прежнему никого не видел. Но со стены на него смотрел глаз.
— Все дело в дефиците, — серьезно объяснил глаз, заметив его недоумение. — Наша страна не производит все необходимые нам материалы. Не имея возможности заказать большие устройства, менеджмент отеля ограничился маленькими. Они выполняют свою задачу.
Глаз, чуть больше естественно, подмигнул ему. Он заполнял весь экран.
— Если хотите избавиться от украшений, рекомендую ломбард. Это гораздо экономичней.
Рейнс с привычной осторожностью осмотрелся. Что видел или слышал этот механизм. Вероятно, ничего. Глаз он заметил.
— Прошу прощения, я выбрасывал не совсем обычную изломанную запонку.
— Да, она необычная, — согласился глаз. — Будь она чуть тверже, не вернулась бы. — Глаз затуманился. — Мы не можем допустить поломки диспозера, поэтому смягчаем условия его работы. Если предмет тверд, как алмаз, он проходит.