— Пожалуйста, — взмолился толстяк визгливым голосом. — Не бейте меня. Это вредно для моего здоровья. Так говорят доктора. — Он упал, и они пинали его некоторое время, но потом этого показалось мало. Его подняли его и снова били.
Ларри наблюдал, но и только. Лицо вора сделалось неузнаваемым. Один глаз опасно распух. Крови там не было, но прозрачная бесцветная жидкость капала из разбитого глазного яблока. Толпе следовало знать, когда надо остановиться. Ларри стало нехорошо, и он отвернулся. Кроме него, как с удивлением только что заметил он, там еще была женщина, с которой он познакомился на вечеринке Кинганов, Джули Как-там-ее.
— Нам надо позвонить, — сказал он безо всякого выражения.
— Думаю, да, — отозвалась Джули. — Мы можем позвонить из моей квартиры.
Они прошли по коридору к ее апартаментам. У Ларри не было с собой никаких денег, ни единой монетки. Он хотел, чтоб она записала стоимость звонка на его кредитку, но Джули ответила, что это ерунда и позвонила сама.
Ларри сел. Вор заслужил все, что получил, но Ларри не хотелось выходить, пока Охрана не приедет и не заберет его. Ему не хотелось видеть этого несчастного искалеченного ублюдка.
— Полагаю, я сыграл свою роль, — сказал он, когда Джули Сэнфорд — он вспомнил ее фамилию — закончила звонок. — Это я поймал его.
— Я так и подумала, что это вы.
— Как вы узнали?
Услышала, как кто-то кричит в коридоре. Открыла дверь и увидела, что вы держите его, а потом сбежалась толпа.
— Вы все видели, — сказал Ларри. — Почему, по-вашему, он сделал это?
— Как мне кажется, он не смог устоять против еды, которая у Кинганов всегда есть.
— Вы оправдываете его поведение?
— Никого я не оправдываю. Должно быть, соблазн для него был непреодолим.
— Почему? Он же толстый, — возразил Ларри. — Я никогда не видел толстого человека, который служит не в ПродСнабе. Ему незачем было красть чужую еду.
— Сомневаюсь, что он в ПродСнабе. Вы же слышали, как он умолял не бить его, потому что это вредно для его здоровья.
— Но это не означает, что он из ЗдравСнаба. Какое заболевание может вызывать ожирение в наши дни?
— Не могу сказать, — отозвалась Джули. — Мы победили старые болезни, но новые возникают так быстро, что мы едва успеваем дать им названия. Но я знаю, что образ жизни многих людей не способствует сохранению хорошей физической формы.
— И все-таки вы его оправдываете.
— Да нет же, — покачала головой Джули. — Вы спросили, и я сказала, что думаю, вот и все.
— Даже если он в ЗдравСнабе, во что я лично не верю, он мог бы перевестись в ПродСнаб. Обжорство — не оправдание для воровства.
— У меня имеется преимущество в этом споре, — сказала Джули. — Он живет неподалеку, поэтому я встречала его несколько раз и немного знаю. Он в Здоровье из-за какого-то малоизученного заболевания. Если он переведется, то умрет.
— Ну, вы меня озадачили, — отозвался Ларри. — Быть может, мне стоило дать ему уйти. Фред даже не заметил бы пропажи.
— Думаю, вы поступили именно так, как должны были, — успокоила его Джули. — Большинство людей не могут иметь все. В сущности, есть такие, которые не имеют почти ничего. И им лучше с этим смириться.
— Джули, — прозвучал глубокий приятный голос.
— Дядя зовет меня, — сказала Джули. — Прошу прощения. Я сейчас.
Она скрылась в соседней комнате. Ларри проводил ее взглядом. Несмотря на свои немного удручающие размышления из-за случая с толстяком, он с удовольствием любовался ее походкой. Она так красиво, так грациозно двигается. Когда женщина ушла, он покачал головой и огляделся, главным образом, чтобы отвлечься от своих мыслей.
Дом — полная чаша. Именно так можно было описать то, что Ларри увидел. Он уже был здесь однажды, когда она предложила подбросить их с Пегги домой во время той вечеринки у Кинганов, но был тогда расстроен и ни на что не обратил внимания. Несмотря на то, что обе квартиры располагались в одном здании, эта ничем не походила на жилище Кинганов. Квартира была даже больше, чем его дом, кстати, весьма внушительный. Тут было просторно, и не требовались никакие ухищрения для экономии места, хотя и они имелись в изобилии, встроенные в стены так искусно, что только тренированный глаз смог бы их заметить. Все это вместе создавало впечатление спокойной, не бросающейся в глаза роскоши, больше подходящей для какого-нибудь Генерального Совета, чем в качестве частной резиденции.