– Тиссен, черт бы вас побрал! – крикнула она в спину мужчины, который успел опередить ее и войти. В холле их с Кларой особняка он почему-то не выглядел чем-то инородным, чужим, нежданным посетителем, которого как раз и должно было отпугнуть отравляющее влияние заговоренного узла. Напротив, колдун словно даже бывал здесь, слишком близкой и похожей ему казалась обстановка вокруг. Обстановка места, в котором выросла она – Роза Штейн, места, в котором колдунов из Убежища уж точно не должно было быть. Клара бы им этого не позволила.
Но ректор магической Академии другого мира стоял в их холле, и его не объял священный огонь. Громадный, иррационально пугающий Розу только сейчас по-настоящему, он остановился и молча выглянул из-за плеча, поднимая бровь. Ведьма плевать хотела на условную субординацию, которая не имела здесь никакого смысла, не после всего того, что он видел в ее воспоминаниях, в воспоминаниях, в которые влез насильно. Сейчас ему было известно всё: о той связи с Эстебаном, об инквизиции, но этот взгляд… прозорливый, словно знающий наперед все слова, что она сумеет из себя выдавить, сводил с ума. Это было слишком для нее, слишком.. что лишь добавило масла в огонь ее истерики.
– Откуда вы знаете дорогу до дома? Почему вы ничего мне не говорите? Скажите, что мы ищем, как мы найдем Клару, может нужно какое-то поисковое заклятие, или что-то другое… Я не могу так. Не могу идти вслепую! После того, что вы видели в моих воспоминаниях, я думаю, наши отношения уже не только профессиональные, да и лучше мне знать, к чему быть готовой.
Она не сдерживаясь кричала, выплескивая одну мысль за другой, но мужчина оставался все так же равнодушен.
– Думай почаще, иногда это полезно, – отозвался хладнокровно он и вновь не ответил ни на один из вопросов. В носу ядовито защипало, и Роза окончательно сорвалась. Она бросилась на него настоящей фурией, толкая в каменную спину, молотя кулаками куда придется.
– Да что вы себе позволяете?! Лезете в мою голову, затыкаете меня, говорите, что мне делать или не делать. Кем вы себя возомнили?! Как вы смели сделать это со мной! Это моё! Память моя! Никто не смеет лезть в нее! Всё из-за Эстебана?!
Его глаза яростно полыхнули, и Штейн почти восторжествовала – наконец ей удалось его удивить. Она мечтала смыть с его лица эту уверенность, уверенность в том, что он может и дальше делать всё, что пожелает. Виткова тогда назвала Тиссена интриганом, и как же старая ведьма оказалась права. Но Роза не собиралась мириться с подобным. В конце концов, она наследница Основательницы, и она не позволит, чтобы с ней обращались как с нашкодившей первоклашкой. Девушка успела сделать несколько тычков в бесспорно сильное, явно тренированное тело прежде, чем ректор перехватил ее руки за запястья и встряхнул будто сломанную куклу с такой силой, что зазвенело в висках.
– Так это всё-таки Эстебан. За кого ты меня принимаешь, если думаешь, что ментальное считывание мне было нужно, чтобы узнать, с кем ты спала? Стоило лишний раз проверить тебя на честность, к которой ты по всей видимости не способна, – недовольно заявил он и не скрывая разочарования, презрительно покачал головой.
Похоже колдун рассвирепел окончательно, его глубинный голос давил, а стальной взгляд резал наживую. Продолжая удерживать ее за руки, он почти рычал:
– Кем я себя возомнил? Кем возомнила себя ты. Наследница Основательницы… дитя неразумное. Твой маяк у инквизиторов, ты подвергла риску сотни студентов из-за гордыни и глупости, и считывание было необходимо, потому что ты сама уничтожила любое возможное к тебе доверие, – небрежно разорвав прикосновение, Тиссен отошел на несколько шагов, словно пытался избежать утопления под волной собственной ярости. – Жизнь в мире, в который ты стремишься, нужно заслужить. Твоя единственная задача была прийти в Убежище и учиться – взрослеть и учиться, а уже после ты могла начинать показывать зубы. А теперь тебе нужно очень постараться, чтобы изменить о себе моё мнение.