Роза промолчала, промолчала то ли от того, что язык будто прилип к нёбу, не желая шевелиться, то ли от того, с каким облегчением неожиданно схлынул с нее напор злобы. Ее буравящий ректора взгляд оторвался от высокой фигуры, проходясь по темным, даже на вид ледяным стенам места, которое она звала домом. Если бы она убедила Клару тогда уйти вместе с ней… они бы, наверняка, нашли возможность, и плевать на писанные правила. Основательница была бабушкой Розы, а для Клары она была матерью. Если бы она убедила тогда Клару уйти в Убежище, может бы все по ту сторону пошло совсем по-другому.
– Педагог из вас… так себе, – наконец выдавила Штейн и отвернулась, слишком резко к носу вновь подступила раздражающая острота едких слез. Она не ревела лет с тринадцати, что же теперь изменилось?
– На звания не претендую. Где твоя комната, Роза?
Позорно шмыгнув носом, ведьма возвела взор к потолку, указывая пальцем на лестницу. От резких перемен в ее настроении Тиссен будто смягчился. Он прекратил хмуриться, молча двинулся в указанном направлении. Жалость только сильнее ударила Штейн по и без того расшатанным нервам, и лишь чудом ей удалось сдержаться. Могильную тишину особняка нарушил скрип лестничных ступеней под начищенными мужскими ботинками, колдун неспешно поднимался наверх. Широкий разворот его плеч почти полностью занял коридорный проем, когда ректор остановился. Роза поднималась следом и, замерев за мощной фигурой, обратила внимание на то, куда устремлен его взгляд. На запыленные рамки с фотографиями, висящие на стене. Лишь один снимок из всех покосился, непостижимым образом все еще держась на месте. Клара, отец и трехлетняя Роза, которую с нежностью прижимала к груди все еще рыжеволосая Аделина Штейн, на лесном фоне, где поодаль виднелись строительные леса вокруг остроконечных крыш теперь позабытого особняка. Их общего дома.
На что именно так долго смотрел Тиссен? На рубиновый перстень на пальце Клары, который был виден даже на фото семнадцатилетней давности и стал причиной их возвращения? На маленькую Розу, в отличие от других женщин своей семьи шатенку, прямо как стоящий слегка поодаль отец. Или на Аделину, на лице которой помимо нежности к внучке все еще виднелась какая-то ведьмовская лукавинка, притягивающая взгляд несмотря на достаточно почтенный возраст?
– Вы ведь лично знали мою бабушку, так ведь? – заговорила Штейн с нехарактерной для нее осторожностью. Ректор моргнул, вероятно впервые за пару минут, и их взгляды встретились. Ее прямой и любопытный, ловящий ускользающий момент какого-то секундного прозрения, и его из-за плеча – абсолютно безэмоциональный, от того и вызывающий все больше подозрений.
– Знал.
За коротким ответом продолжения не последовало. Тиссен двинулся дальше по коридору, однако Роза не собиралась упускать подвернувшийся случай узнать хоть что-то. Ведь именно он стал преемником Алиссы Ле Клерк, когда она покинула Убежище, когда перестала возглавлять Академию. Именно он мог приоткрыть завесу тайны, куда все-таки исчезла бабушка в один момент, и почему ни Клара, ни отец так и не предприняли попыток найти ее тело.
– Она ведь была молода до момента, как вернулась в старый мир вместе с отцом и Кларой? Вы стали ректором сразу после нее? Какой она была в молодости?
– Нет, ректором я стал еще тогда, когда Алисса оставалась в Убежище. А была она такой же как ты, только рыжей. Ты плохо помнишь ее?
– Мне было шесть, когда она ушла и больше не вернулась.
– А родители?
– Маму я не знала никогда, а отец просто в свое время свесил меня бабушке с Кларой, до восемнадцатилетия появлялся ради приличия, а потом его и вовсе след простыл, – хмыкнула, замечая мимолетом, насколько хмурым казалось ректорское лицо.
– Да, это очень похоже на Марка, – произнес он отвлеченно и остановился у нужной двери. – Здесь?
Ведьма молча кивнула не в силах отделаться от мысли о том, что ни разу не называла имя отца ни ректору, ни кому-либо другому в Сертоне. Только лишь присланному из Ковена сопровождающему в тот раз, когда впереди ее ждал портал в другой, столь необходимый мир. Тиссен тем временем молча потянулся к ручке двери, Роза молчала, она уже даже мысленно перестала задавать вопросы: зачем ему понадобилась ее комната, что он желал там обнаружить. Было очевидно: в промерзшем доме никого нет, если Инквизиция прислала перстень Клары, то ее задержала оккультная полиция, и пытали ее их инспекторы, а искать тетку следует в отделе Ордена, из которого инквизитор Смолов распустил свои щупальца. Но у колдуна был свой план, и Штейн все же решила подчиниться. Иного варианта не предполагалось.