– Штейн… Да, Северный Ковен благодарит судьбу за то, что ваша семья присягнула не ему, – отозвалась Мирабелла с легкой усмешкой. Роза хмуро уставилась на колдунью, придерживая разыгравшуюся фантазию, на которую очевидно клюнула взревновавшая ведьма, но та лишь расхохоталась, поднимая руки. Чертовы маги так и норовили залезть в ее голову. Тиссен вздохнул, покачав головой, а у прозелитки от подобного пренебрежения свело желудок, но высказать претензии попросту не хватило духу: Кассиан буквально простреливал пристальным взглядом, от коего не по себе стало бы даже бревну.
– Я пришел к тебе, Мирабелла, нужна твоя помощь, и срочно. В долгу не останусь, ты знаешь.
Женщина посерьезнела, даже как-то вытянулась, а с ее лица слетела легкомысленная улыбка. Дружеская атмосфера в воздухе рассеялась, не успев толком распространиться. Тиссен прошел к небольшой обеденной зоне, отодвинул скрипучий стул и опустился на него, упираясь локтями в колени. Из ворота мужской рубашки выкатилась цепочка с крупной подвеской – подобные показывали на занятиях по артефакторике. Вот только какой смысл брать побрякушку, которая лишится подпитки от Источника и станет бесполезна? Или же артефакт заворожен на другой “Источник”?
– О чем речь, Алард, помогу, чем смогу, – вкрадчиво отозвалась Мирабелла и с тревогой осмотрела мужчину с ног до головы, нахмурив темные брови.
– На территории Западного Ковена задержали ведьму. Клару Штейн, – продолжил Тиссен, потирая пальцами переносицу. При упоминании имени тётки в сердце Розы что-то ёкнуло, но она старательно держала лицо. Кассиан тем временем молчал, но и не моргал, и ведьма окончательно решила, что профессия политика ему совсем не подходит: скорее палач или надзиратель. – Проведен обряд отречения, а ее, вероятно, собрались судить.
– Обряд отречения? Если так, то их клан уже понес наказание. Суд чрезмерен в любом случае, – Мирабелла нервно покосилась на Розу, прозелитка навострила уши. Проведенный в ее комнате ритуал вызывал слишком много вопросов: Клару отрекли от Ковена за то, что не уследила за племянницей? Она ведь сказала тогда, что Роза нажила себе врагов с обеих сторон разом, поэтому ее и задержали для дальнейшего разбирательства? Но когда Инквизиция успела напасть и отправить посланника, если в итоге Клара оказалась у ведьм?
– Вытащишь ее? – задал ректор главный вопрос, на что Мирабелла уверенно кивнула.
– Вполне, но нужно будет отплатить, – колдунья задумчиво облизнулась, розовый кончик языка прошелся по красным губам. - Могуществом. Сексом или кровью. Но, полагаю, можно и не спрашивать, чем именно отплатишь ты.
Тиссен улыбнулся. Удивительно по-доброму, с какой-то тоской и далекой грустью в глазах. Кассиан молча наблюдал, как Мирабелла в пару неспешных, осторожных шагов приблизилась к ректору и как-то сочувствующе погладила его по плечу, когда тот ответил:
– Да, Мирабелла, можно и не спрашивать.
Этих троих связывало нечто большее – общее прошлое, которое мало кому было известно. В глазах колдуньи Северного Ковена стояла глубокая печаль, Тиссен и вовсе склонил голову, прикрыв глаза. Да, их связывало нечто большее, и этим большим было общее горе, лишь Кассиан вдруг нарушил молчание спустя мгновение памятной скорби. Его золотые глаза почти против воли притянули внимание юной ведьмы, а низкий, жесткий голос произнес:
– А теперь, госпожа Ле Клерк, расскажите мне о том, как Инквизиция получила ваш слепок. А если точнее: имя инквизитора, и где именно располагается его бюро.
19
До всей истории с Убежищем, Роза Штейн не была вхожа в ведьминские круги. Семья Основательницы держалась обособленно, тогда как прочие молодые колдуньи и колдуны часто собирались в домах Ковена, постигая азы пленительной науки. Чертополох, ибога, вербена, мрачные ритуалы, животные кости, стынущая в жилах кровь, человеческий прах… Будоражит? Может быть, вот только в Розе Штейн вся эта “экокультура” вызывала скорее приступы уныния, чем любопытства. Как тогда сказал ей Смолов? Рассказала ли ей Клара о разнице между кроличьими лапками на пару и растертой белладонной в вине? Он ехидничал, но все же был прав. Ничем, кроме зельеведческих секретов, ведьмы Ковена с непосвященными новичками не делились. Как итог, ей оставалось лишь грезить об Убежище, просто потому что существующий уклад вгонял в тоску. Она клялась себе, если уйдет, ни за что не вернется. Зачем возвращаться? Для чего? Жизнь ответила на этот вопрос играючи.