– Оставь себе, не в качестве напоминания, а просто… ради меня, – произнесла тихо женщина и качнула головой на кольцо, когда племянница подняла на нее непонимающий взгляд. Штейн задумчиво кивнула и осторожно потянула тетку за левую руку, чтобы та приблизилась. Внимательные глаза ведьмы сразу нашли причину, по которой Роза никак не желала отойти от окна.
– Клара, кто она? Дэйна, о которой ты тогда говорила.
– Его супруга, он был женат на ведьме из этого Ковена, почти постоянно жил здесь, был рядом с ней, но продолжал уходить в Убежище, работал при Капитуле. Он тогда еще не занимал должность ректора. И однажды Дэйна попалась инквизиторам, – Клара вздохнула, слегка приобняла девушку и погладила ее по плечам. Только тогда Штейн почувствовала, насколько все-таки замерзла. – Она пережила немало мук, немало, но так и не позволила ему прийти и попытаться спасти ее.
– Что значит не позволила? – Роза почти не узнавала свой голос.
– Дэйна была проводником, следила за работой порталов и закрыла всю сеть с нашей стороны, прежде чем ее задержали. Пока маги Ковена налаживали контакт, чтобы он прошел сквозь завесу, Дэйна погибла. Это было очень давно, еще до перемирия с Инквизицией, с тех пор в старый мир Алард не возвращался. Слишком много желающих было, чтобы утешить вдовца… или же попробовать его могущество на вкус.
Должно быть тот христианский крест на шее мужчины принадлежал его погибшей жене, решила тогда юная ведьма, поэтому Тиссен и был таким злым, когда они вернулись в старый мир. Роза стала причиной, которая заставила его болезненное прошлое вновь всплыть на поверхность. Как много все-таки было известно Кларе, она ведь родилась в Убежище вместе с отцом. Будучи дочерью Основательницы обладала недюжинными связями, но что заставило их уйти? Ересиарх, Культ? Неужели кучка безумцев сумела внушить магам такой страх, из-за которого даже Основательнице пришлось уходить с семьей назад, бросить всё, что когда-то было сотворено ее же руками.
– Вы знаете друг друга еще с Убежища, ты связывалась с ним, когда отправляла меня. Почему ты так боялась отпустить меня раньше? Если бы ты тогда позволила мне уйти, ничего бы этого не было.
– О, милая Роза, разве ты еще не поняла? Инквизиция совсем не та проблема, которой тебе действительно стоит бояться, – горько пробормотала Клара.
Смотанные в тюрбан из полотенца рыжие волосы, махровый халат в зеленый цветочек, что плотно запахнут на груди, порозовевшая от пара кожа – без макияжа, в непривычно расхлябанном образе тетка выглядела совсем молодой, и Розу лишний раз кольнула мысль о том, скольким ей пришлось пожертвовать.
– Я знаю. Но я справлюсь, просто буду осторожна, нельзя ведь вечно прятаться.
Тетка хмыкнула, даже не скрывая скептицизма, и покачала головой. “Неисправимое упрямство”, почти прочла юная ведьма на ее лице не озлобленное, скорее уставшее замечание. Да, вероятно, Штейн следовало молчать. Клара на собственной шкуре уже успела испытать последствия того, насколько Роза “была осторожна”.
– Что произошло дома? Тебя собирались судить?
– Я пыталась тебя оградить, уничтожила почти все, за что можно было зацепиться, что помогло бы им связаться с тобой или тебя найти. И у меня почти получилось, но твой инквизитор пришел… сначала поговорить. Но ты дала им слепить с твоей ауры след…
– Я не знала, наверное, он сделал это, когда я пыталась отплатить бабушкиным кулоном за его помощь, – оправдалась Роза. Клара вздохнула, отошла от окна, за которым пока ничего не изменилось, и опустилась на край широкой кровати. – Что было потом? Ты вызвала Ковен?
– Вызвала, но только когда инквизитор пришел в другой раз, уже не для разговоров. Он хотел забрать меня, видимо, желал отправлять по частям, чтобы ты открыла ему портал в Убежище как можно скорее. А Ковен отправил стражей, и завязалась потасовка. Кланы присягают Ковенам не просто так, Роза, мы почти собственность, а собственность принято защищать. Ведьмам пришлось рассказать обо всем, и они приняли решение проводить обряд отречения, а инквизитора Смолова отправили в Орден, чтобы те своими руками привели закон в исполнение во имя того самого Договора.