– Igrid, mort! Igrid! – послышался голос из лесной гущи, темно-фиолетовые плети принуждающего колдовства рванулись к безликому и опутали его худые конечности, а затем из мрака тени деревьев отделился подтянутый, высокий силуэт. Черные волосы обрамляли хищные черты парня, лицо которого не узнать было невозможно. Он медленно собрал раскрытые пальцы в кулак, и подчиняющая магия, заструившись по тянущимся к существу нитям, поймала существо в ловушку.
– Вы его напугали, – смертельно лениво заявил колдун, его чуть раскосые глаза казались полностью черными, смотрящими насквозь, и Белавиной удалось сдержаться, чтобы не оглянуться. Ей нужно было пару мгновений, чтобы разорвать силовое плетение без вреда для себя, стучащий в висках пульс никак не успокаивался. А Розе казалось все нипочем.
– Мы его напугали?! – возмущенно воскликнула девушка, перебрасывая взгляд с безликого на колдуна и обратно. – Ты что – смотритель местного зоопарка? Он совсем не выглядел испуганным, он выглядел агрессивным! Ты ведь Эстебан, верно? Я видела тебя на тренировочной дуэли.
Соня поморщилась, вглядываясь во все еще сжимающиеся на костлявом тельце безликого ветви принуждения. На пульсирующих магическим светом плетях то возникали, то вновь исчезали чародейские руны – сложная ритуальная магия. Так вот чем Эстебан занимался, по слухам часто пропадая в лесу недалеко от первого портала? Делал безликих своей нечистью? Кайн предпочел промолчать на выпад прозелитки, лишь ядовито скривил узкие губы, отчего его лицо показалось еще острее. Повисшую тишину разрезал раскат грома, собиралась гроза.
– Уходим, Роза. Пока кто-нибудь не обнаружил твою пропажу, или к нам не забрела еще пара безликих, – Белавина отступила на пару шагов, мягко за предплечье пытаясь утянуть Штейн в обратно в сторону сертонских ворот. Она не собиралась устраивать поучительные беседы при Эстебане, это было бы просто смешно, особенно с учетом количества отработок и нарушений, которые Кайн успел собрать за прошлый год.
– Я надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами, Белавина, и свою прозелитку научишь молчанию, – они были готовы уйти, Роза даже поддавшись сделала пару шагов, но угрожающий тон Эстебана будто переключил внутри Штейн какой-то тумблер, и та заупрямилась.
– Никаких проблем, Кайн, ты же знаешь, – кивнула Соня в ответ и попыталась утянуть молодую ведьму дальше, но у той будто ноги вросли в землю.
– Твоя зверушка чуть не напала на меня, не хочешь извиниться?
– Зверушка? Назвать лишенного личины инквизитора, изуродованного первым порталом, зверушкой? Даже я не настолько циничен, – колдун скептически поднял бровь, а Белавина молча пыталась перебороть острое желание засунуть подопечной кляп в рот. Она хотела было что-то сказать: напомнить Розе о том, что прозелитам запрещено находиться за пределами ворот Академии в ночное время и без уведомления об этом куратора, возможно, что не следует так рьяно бросаться на мага, буквально в паре шагов от которого его личная нечисть, готовая кинуться, едва с нее слетят чары принуждения.
Соня много чего хотела бы сказать, но гул пролетевшего мимо сгустка вибрирующей энергии ее перебил. Наэлектризованный клубок рванулся к безликому и, едва встретившись с полуживой плотью, сожрал существо во вспышке инфернального пламени. Эстебан задрожал, смахивая с рук полупрозрачные нити магии, что связала его с созданием, но ползущее от нечисти к его хозяину пламя растворилось прежде, чем настигло руки колдуна. Втроем они почти одновременно повернулись в одном направлении.
– Все трое в академию, – вспыхнувшая молния озарила мрачный ректорский силуэт, полы длинного пальто делали мастера Тиссена еще выше. Он стоял меж деревьев, неизвестно как давно наблюдал за происходящим. София уставилась в землю под ногами, но суровый ректорский взор все же заставил поднять голову. – Штейн и Белавина – в мой кабинет, Эстебан – к дежурному профессору за наказанием, я уже сообщил, вас ждут.