– Ладно, я… – тихо заговорила Роза, но зашумевший магический переход, являющий ректора все с тем же мрачным выражением лица, заставил прозелитку замолчать. Тиссен перевел тяжелый взгляд с одной девушки на другую, обратил внимание на спрятанные в рукавах кофты ладони Сони и, сбрасывая с плеч пальто, устремился к собственному столу.
– Внимательно слушаю. Начнем с вас, прозелит Штейн. Ваш наставник уведомлял вас о том, что покидать территорию Сертона без сопровождения запрещено? – раскатистый голос мастера разнесся по кабинету, вибрациями отражаясь от высоких стен. Первокурсница заметно остудила свой темперамент, ровнее усаживаясь в кресле, и удивительно немногословно ответила. – Раз были осведомлены, что заставило вас пересечь периметр?
– Любопытство. Думала, что проводить первые ночи в новом мире в постели – слишком непродуктивно. Это больше не повторится, – добавила не без доли сарказма Роза, Белавина же старательно пыталась сдержать волнами бьющее внутри возмущение. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, уставившись на мраморную плитку под своими ногами. Любопытство потянуло ее подопечную в лес другого мира, где может водиться всё, что угодно. Штейн либо настолько глупа, либо совершенно беспечна. Однако, она все же отлично чувствовала собеседника, с которым не стоило спорить.
– Запреты существуют не для подогревания интереса к их нарушению, прозелит Штейн. Ежели вы говорите, что это не повторится, можете идти. Комендант общежития извещен о том, что к вам требуется особое внимание, пока вы добираетесь до своей комнаты, – ровно изрек ректор без единого намека на наказание или даже осуждение. Иного Розе и не требовалось, она поднялась со своего места и не прощаясь покинула кабинет. А Соня тем временем едва справлялась с собственным дыханием, ведь в повисшей тишине звук запирающего колдовства на закрытой ее подопечной дверью показался слишком громким, а обратившийся к ней стальной мужской взгляд буквально прибил к полу.
– Напомните, адептка Белавина, что вам было поручено, когда вы были в моем кабинете в прошлый раз?
– Не выпускать Розу Штейн за пределы академии без согласования с куратором, – пробормотала она, на что на выразительном ректорском лице поднялась бровь. – Я не предполагала, что она настолько легкомысленна и отчаянна. Теперь сделала выводы и буду следить за ней внимательнее.
– Дело не в ее легкомысленности, адептка Белавина, – покачал Тиссен головой и опустился в кресло, не разрывая напряженного зрительного контакта, от которого у Сони сжались внутренности. – А в том, что вы упустили свою подопечную, хотя должны были следить за каждым ее шагом. Она может быть безрассудной и отчаянной, ваша работа заключается в том, чтобы это безрассудство не навредило ей самой в первую очередь.
– Я поняла, мастер, – крепко сжав губы, спрятав руки в рукавах, с растрепавшейся косой и отсутствием хоть какого-то макияжа, София наверняка выглядела нашкодившим ребенком, мечтающим лишь о том, чтобы затяжная пытка родительскими поучениями наконец окончилась. Однако, твердый взгляд ректора, то и дело скользящий по ее продрогшему от лесных прогулок телу, склонял девушку совсем к другим мыслям.
Небо над крышей Сертона после очередного раската грома и вспышки молнии разразилось шумным ливнем. Громко ударяясь о стекла окон ректорского кабинета, дождь только усиливался. Теплый свет от магических светильников немного притух, создавая какую-то интимную атмосферу, из-за которой Белавина еще сильнее почувствовала себя не в своей тарелке, а Тиссен же продолжал буравить ее взглядом, разрушая повисшую тишину лишь спустя пару неимоверно затяжных мгновений.
– И что предлагаете с вами делать? Жду ответа, адептка, – слегка склонив голову, спросил он. Соня вновь опустила взгляд в пол, будто боялась, что он сможет в нем прочесть. Ее саму не на шутку пугала неадекватная реакция на мастера, в присутствии которого она буквально переставала думать здраво, говорила какую-то околесицу, отчего наверняка казалась ему узколобой дурочкой. – Я не говорил, чтобы вы не отводили взгляд? Хорошо. Скажу по-другому.
Ее прошибло током, когда ректор поднялся со своего кресла, вытянувшись во весь свой рост, и в несколько шагов пересек расстояние между ними. Она обхватила себя за предплечья, когда мастер не остановился на приличном расстоянии, а приблизился настолько, что адептка вряд ли смогла бы вытянуть перед собой руку.