Они распрощались в дверях общежития под заверения Бруно “что больше такого не повторится, я прослежу!”, комендант пала под обаянием молодого студента или же просто оказалась благодушно настроена, ведь отбой для старшекурсников имел больше символический характер, всем было известно, что адепты уже давно знакомы с методами сокрытия от внимания “надзирателей”. Только многие забывали, что основной работой комендантов было отнюдь не соблюдение графиков, а нейтрализация случайного или неслучайного колдовства. Соня махнула другу на прощание, стремительно поднялась по лестнице на третий этаж, привычно толкнула слегка заедающую дверь и едва не уронила вмиг потяжелевшую сумку, ведь в центре ее комнаты, между парой академических кроватей, одна из которых пустовала с середины прошлого года, возвышался силуэт седовласого мужчины. Простреливающий дрожью в коленях взгляд ректора не предвещал ничего хорошего.
– Разве я не говорил вам вместо отбоя быть в моем кабинете, адептка Белавина?
Лишь беспомощно вороча губами, она попыталась что-то ответить, но в коридоре послышались женские голоса, и магическая дымка с грохотом захлопнула за спиной девушки дверь, слегка толкая ее вперед легкой энергетической волной. София все-таки уронила сумку, под влиянием магии приблизившись к Тиссену на расстояние, которое он тут же пересек одним шагом. Он творил магию не шевельнув ни бровью, ни даже кончиком пальца, будто сам создавал и тут же кроил эту энергию. Откуда такое могущество?
– Прошу прощения, но я думала идти к вам сразу же после... – короткий взгляд на настенные магические часы: она и впрямь опоздала, но откуда Тиссен знал ее сигнатуры, чтобы построить портальную воронку в точное место, чтобы не спутать комнаты и оказаться в нужном месте? Сделал магический слепок и теперь может отследить ее также, как Соня отслеживает Розу?
– Мне повторить вопрос, адептка?
– Я задержалась выполняя поручение госпожи Витковой, извините, впредь я буду четче отслеживать время, – попыталась исправиться она, но с лица мужчины не сходила мрачность. Тиссен варварски захватил ее внимание, буравя Соню потемневшим серым взором. Каждый раз он смотрел на нее так, будто готовился применить самое глубокое ментальное проникновение, смотрел, словно пытался препарировать ее сознание наживую, чтобы изучить в нем всё до последней мимолетной идеи.
– А может вас задержал адепт Бруно? Не этот ли адепт мешает вам ответственно подходить к своим обязанностям, адептка Белавина? – в его густом, глубоком голосе послышались стальные отзвуки. Адептка успела заметить блеснувшую в пальцах ректора тонкую серебристую цепочку, прежде, чем мужчина склонил голову к ней еще ниже, чем сильнее нарушил пределы личного пространства.
– Не думаю, – собравшись духом, произнесла Соня. – Адепт Бруно помогает мне, он обладает куда большим кругом знакомых, поэтому о Розе…
– Прозелит Штейн здесь не при чем, София, – жестко отрезал Тиссен, а очередное упоминание ее имени заставило прикусить губу. – Мне запретить вам заводить личные отношения, пока вы выполняете возложенные на вас обязанности? Где вы были, когда Роза Штейн покидала магический периметр? Не с адептом Бруно ли? С каких пор вы проявляете такую беспечность? Вас рекомендовали как лучшего наставника, соответствуйте.
– Адепт Бруно – мой друг, а прошлой ночью я была здесь… в постели, когда… – неосторожно обронила Соня, оправдываясь, на что глаза ректора казалось и вовсе почернели. Девушка вспыхнула и замолкла, не понимая, как ей в принципе могло прийти в голову доказывать ректору, что они с однокурсником просто друзья. Каждое слово рядом с ним давалось с трудом, но самое главное – Белавина совершенно не понимала причин для его злости. Прошло не так много времени, чтобы делать выводы об ее профессионализме. Роза Штейн насколько ценна? Настолько, что сам глава Сертона берет ее жизнь под такой контроль? Вероятно, если бы не признание Офелии в том, о чем она должна молчать, адептка сошла с ума от свалившегося на голову необъяснимого контроля. Однако, даже с тем учетом, что Соне уже многое было известно, особенной ценности молодой ведьмы в сравнении с остальными прозелитами она не видела.