– Повторяю вопрос еще раз, и группа прозелитов должна мне на него ответить, иначе ни один из вас не получит и “посредственно” за экзамен, – буквально выплевывая слова из-под густых усов, требовал он. – Причины обрушения магической валюты в конце прошлого века? Брок!
– Забастовка целителей, профессор, – никто и не был удивлен, что вопрос будет адресован дочери “предателя Брока”. На ответ девчушки делегат едко ухмыльнулся, так едко, что у Штейн свело желудок от раздражения. Однако, куда сильнее раздражала группа первокурсников, которая в моменты публичного бичевания прозелитов буквально сливалась со стенами. Их можно было понять: кто хочет нажить себе проблем, защищая каких-то там прибывших, но у Розы все равно сводило зубы от недовольства.
– Неверный ответ, Брок! Забастовка повлияла на экономику Ведена лишь косвенно! И? У кого-то есть более правдоподобная версия, или вы считаете, что не обязаны готовиться к моим занятиям? Бэлл!
Кэтлин всю лекцию непривычно молчала, то и дело бросая в сторону Розы задумчивые взгляды. Объясняться перед соседкой, тем самым рождая еще больше сомнений, Штейн не собиралась. Главный вопрос с артефактом, волновавший последние недели, был решен, и на том информации о ней для Линн было достаточно.
– Бэлл, вы уснули? – рявкнул делегат, нервно поднявшись с кресла, на котором всегда восседал, подкручивая белесые кончики своих черных усов. Роза для верности ткнула соседку локтем, и та наконец сфокусировалась на происходящем, однако, Стацевич решительно ее опередил, привлекая к себе внимание преподавателя.
– Любой ответ на этот вопрос можно посчитать неверным, профессор. Просто скажите, что вы хотите от нас услышать?
– Ваша фамилия, прозелит?! – с громким стуком перемещая трость в опору своим рваным шагам, преподаватель вперился темными глазенками в сторону их группы, в такие моменты от его внешней презентабельности оставались жалкие лоскуты. Дамир нехотя представился, выразительно демонстрируя на своем породистом лице абсолютное равнодушие. – Кто давал вам право говорить без дозволения? Вы должны уважать законы мира, в котором собираетесь жить, особенно с учетом конкретно вашего происхождения!
По аудитории распространились гулкие шепотки.
– Плевать я хотел на свое происхождение, профессор. И раз уж представилась такая возможность, то скажу: мы уже давно не живем в том времени, в котором оно действительно имело решающее значение, как бы тяжело вам не было это признать, – покачал головой парень и опустился обратно на скамью, бросив единственный взгляд в сторону Линн, встречая взор теплой благодарности. Роза лишь пропиталась уважением к Стацевичу, который в лицо их главной проблемы последнего месяца сказал о том, что прозелиты и обсуждали после окончания лекционных пыток. Озабоченность Форци вопросами благородной ведьминской крови как бурая клякса на всем Убежище, хотя клановая культура процветала и в старом мире. Роза не раз замечала, как нечастые гости в доме Клары поднимают вопрос о принадлежности к Ковену и древних семейных связях. Генеалогия порой единственное, чем некоторые колдуны способны похвалиться.
– Наивное представление, прозелит. Вам уже достаточно лет, чтобы отринуть подростковое бунтарство и взглянуть на окружающие вас реалии. Как бы каждый год новоприбывших не убеждали в том, что их семейное древо ничего не стоит, и с возвращением в Убежище они могут построить новую, ничем не ограниченную жизнь, всё это чистый популизм, а действительность однозначна. Эта система живет веками и не реформируется, если не рухнет, но того я ей совершенно не дозволю.
Для придания своим зыбким словам твердости Фабиано ударил кончиком трости по полу, камень моментально разнес вибрирующий звук вплоть до самых последних лекционных рядов. Форци окинул студентов таким надменным чиновничьим взглядом, что Штейн не удержалась.
– Чтобы эта система изменилась, даже не нужно ничего рушить, передать власть колдунам иных взглядов, и все перестроится само собой – все просто, – хмуро объявила Роза, ловя на себе с десяток сверкающих взоров однокурсников, буквально говорящих: “Говорить такое делегату? Да ты спятила!”. – Вы что действительно считаете себя таким незаменимым? Думаете, что без вас мир рухнет, случится апокалипсис? Небось поднимаетесь каждое утро с мыслью о том, какой вы важный? Вынуждена разочаровать. Основателям можно было бы простить такой эгоцентризм, но точно не вам, у них хотя бы было на то хоть какое-то право.