– Согласно регламенту необходимо пригласить тьютора, осуществляющего наставничество студента-нарушителя, а также куратора вступительного курса. Госпожа Грир временно отсутствует. Адептка София сейчас находится на занятиях профессора Норикер, мистресса, второй… корпус, – декларировала кукла, излишне резко отнимая руки от стола, куда только что с неживой тщательностью возложила тоненькую, всего на пару страниц, папку. – Мне пригласить ее?
– Нет, Матильда, приостанови запись протокола, – ровно отозвалась Виткова, марионетка механически качнула головой и покинула кабинет. И зачем спрашивается ей требовалась в секретарях Белавина, если первый проректор могла себе позволить личного голема – разве что для статуса. – Присаживайтесь, прозелит Штейн. И что же такого нужно было совершить, чтобы вынудить Фабиано направить вас ко мне?
– Думаю, вам прекрасно известно что именно… мистресса, – лениво пробормотала она, ведь думала совсем о другом: званием мастера колдовских наук обладало в Сертоне всего несколько человек?
Роза внимательно слушала ту лекцию от куратора Грир, возможно потому что была уверена, что рано или поздно и она заполучит этот высочайший для мага чин, пройдет испытание могущества, и ее тоже когда-то назовут мистрессой. Черт знает, сколько лет разменяла Виткова, но ее женское равнодушие, сменившиеся острым вниманием, когда она небрежно отодвинула личное дело студентки, окатило какой-то вековой мудростью. Молодая ведьма молча опустилась в плотно набитое кроваво-алое бархатное кресло.
– Хорошо. Люблю, когда студенческие вопросы решаются без лишних нотаций, – проректор сцепила наманикюренные пальцы и подалась вперед, золотое облако тщательно уложенных волос на ее голове даже не шелохнулось. – Это ведь всего лишь потеря времени, а зачем нам тратить время, не правда ли? Введу вас немного в курс дела: вы далеко не первая, и я уверена – не последняя, кого Фабиано отправляет ко мне, я бы высказала всё, что требуется о вашем без сомнения крутом нраве, но меня он мало волнует. Меня интересует нечто иное. И раз уж так совпало, что именно сегодня вы решились высказать свое недовольство моему старому другу, давайте договоримся: вы поможете информацией мне, а я в свою очередь подумаю над вашим наказанием так, чтобы оно устроило нас обеих.
Роза криво ухмыльнулась.
– Альтернатива без альтернативы?
– Отнюдь, – в глазах Витковой сверкнуло удовлетворение, а Штейн лишь отметила про себя какое неоднозначное впечатление создавала колдунья, и как сильно оно отличалось от первого. Эта женщина была соткана из противоречий: такая персиково-мягкая снаружи и гранатово-циничная внутри. – Хотя для вас альтернатива вполне очевидна, уверена, что мое покровительство в Сертоне еще никому не стало бременем.
Ей совершенно не понравился ни тон, которым огласила предложение проректор, ни само слово – “покровительство”. Хотя оно и звучало куда привлекательнее незримого контроля Тиссена и жестких ограничений Грир. Всё еще висевшее петлей на шее табу на выезд за пределы Академии раздражало, и от такого сотрудничества было бы грех отказаться. Молодая ведьма кивнула, и проректору не потребовалось большего.
– Расскажи мне о своей семье, Роза, – откинувшись на обитую все тем же алым бархатом спинку своего высокого кресла, произнесла ровно Виткова.
– В моем личном деле наверняка указаны все подробности, ничего нового сообщить не могу, мы далеко не последний клан в Ковене, так что сведений должно быть вполне достаточно, – Штейн небрежно кивнула в сторону все еще лежащей на столе проректора папки. Грош ей цена, если она выложит все, даже не попытавшись выведать что-то в ответ.
Женщина ухмыльнулась и так звонко щелкнула пальцами, что у Розы зазвенело в ушах, или то был шум от заискрившей в воздухе магической энергии? Папка взметнулась и раскрылась ее взору, повиснув в воздухе.
– Личные дела в Сертоне – это не просто бумага, – буравя девственно чистые листы взглядом, прозелитка закусила вздрогнувшую губу. – Это слепок магической ауры – подтверждение родовой магии, которая присутствует в каждом колдуне, переступившим порог нового мира, еще до инициации и привязки к Источнику. Я могу проследить все ветви твоей генеалогии, каждое новое расщепление вашего дара. Личное дело – след, пятно, колдовская печать силы, которой с тобой поделились предки. Нет никаких колдунов Штейнов в старом мире, дорогая, или вы просто носите другое родовое имя. И Офелия так и не внесла твой слепок на бумагу, либо ей было приказано этого не делать.