– Вы спятили?! Вы должно быть не в своем уме, а? – вопил колдун, да так громко, что у Штейн заложило ухо. – Мой сын в магической коме, он едва сумел выбраться оттуда живым, он – жертва, а вы требуете от семьи разрешение на вскрытие воспоминаний? Нужно быть кретином, чтобы не понимать, что это вмешательство может его убить! Еще один подобный запрос, и вы будете искать себе новую работу, если вообще найдете ее! Основатели, лучше ответьте, как культисты оказались вблизи учебного заведения! Жалкие нахлебники! Что вы тут вообще собрались расследовать? Собственную безалаберность?
Проректор, что-то обеспокоенно бормоча, поглаживала мужчину по предплечью той руки, в которой он держал злосчастное письмо. Колдун во фраке трясся – то ли от злобы, то ли от пережитых нервов. Это был отец Маттео Альтера, поняла Роза в короткий миг повисшей тишины. Ей вспомнилось, как стремительно горели, плавясь длинные космы Маттео под заклятием ересиарха, похоже он действительно сдержал слово, оставив блондина в живых. Альтер-старший вновь заплевался оскорблениями, а дознаватель недовольно наблюдая за происходящим, медленно, но верно закипал.
– Прозелит Штейн, подождите в приемной, – донесся до нее короткий приказ Витковой. Роза даже не взглянула на поджавшую губы Грир и поднялась с места, пытаясь не глядеть на проректоршу во все глаза и не вызвать этим подозрений. Едва за ее спиной захлопнулась тяжелая дверь, крики в кабинете возобновились, а юная ведьма под внимательным взором секретарши прошла к пустующему дивану и рухнула в обивку.
Краткая передышка дала возможность многое обдумать. Откуда Маттео мог узнать о встрече Розы с Форци у северных ворот, если не от Витковой? Могла ли мать Эстебана быть замешанной в убийстве делегата, ведь тот самый последний удар нанес ему именно Альтер? Но зачем ей убивать Форци, если он должен был доставить Штейн в столицу? Или же Виткова сама стала жертвой интриг, что плел по-паучьи вокруг себя Альтер? Для каждого чужого мотива в словах Розы на допросе будет своя правда, их с Витковой союз завязался так скоро и так быстро может оборваться – обвини она Маттео в убийстве делегата. Чертов блондин был прав, Роза – единственный свидетель, способный хоть как-то повлиять на расследование, но где же тогда Тиссен, который по словам Альтера прячет ее от Капитула? Почему допустил, что внучку Основательницы впутают в историю убийства делегата, да и попросту даже узнают о ее существовании? Виткова появилась не просто так, но где тогда хваленый могущественный колдун?
– В чем дело? Допрос уже окончен? – глубокий бас Тиссена не мог не вызывать мурашек. Ректор возник в своей же приемной каким-то мистически тихим образом, просто взял и появился напротив секретарского стола, а его темно-серые глаза, препарируя лицо Штейн, впились во взгляд прозелитки. “Явился”, прокомментировала мысленно она, а вслух сообщила совсем о другом.
– Нет, пришла проректор с отцом адепта Альтера, он зол.
Только теперь, когда Роза внимательнее всмотрелась в четкий профиль главы Академии, она уловила это странное сходство. Ересиарх и Тиссен, они были как-то удивительно похожи. Взглядом, манерой, энергетикой. Разница чувствовалась лишь в одном: Тиссен казался старше чуть ли ни на целую вечность и куда материальнее в сравнении с полупризрачной внешностью ересиарха, оттого и слышалась вероятно в тоне ректора эта глухая усталость, словно весь мир для него был страшно предсказуем. Возраст магов Убежища, как Штейн уже успела понять, – вещь крайне субъективная, но в случае ректора всё было на поверхности.
– Понятно, – пророкотал Тиссен негромко и, пересекая расстояние до двери в пару широких шагов, потянул ручку на себя, жестом приглашая студентку пройти первой. – Идем, прозелит Ле Клерк, не будем заставлять дознавателя ждать.
Она замерла как вкопанная, едва поднялась с дивана, уставившись на Тиссена так, будто у того выросла пара рогов. Ректорский секретарь смотрела на нее примерно тем же взглядом, а мужчина лишь молча поднял характерную бровь, и этим коротким жестом отмел все сомнения. И Виткова когда-то надеялась его переиграть?
* * *