Больше не надо.
Только что до Ясмин дошло известие о том, что был замечен странный черный самолет, пытавшийся приземлиться на вершине Голубой горы. Один самолет разбился, но считалось, что есть выжившие. Это, как заверил ее капитан охраны, скорее всего, спасательный отряд, отправленный на поиски заключенного американца. Это было безумие, он засмеялся. Но, тем не менее, довольно интересно. За все эти годы никто никогда не предпринимал ничего столь смелого или настолько глупого.
Ее муж, только что вернувшийся с острова Сува, также был очень удивлен известием о вторжении. Он только что приказал патрулю за стенами найти и схватить нарушителей. Любой, кто достаточно глуп, чтобы попытаться посадить самолет на вершину Голубой горы, обязательно обеспечит ему восхитительное развлечение во второй половине дня.
Он игнорировал ее, усердно строя планы на празднование сумо, когда его жена ускользнула.
Она прибыла в изолированное хранилище тюремного блока, где содержался американец с момента его похищения десятью днями ранее. Дежурный охранник, передавший для нее еду американцу и тайно вынесший его письмо, нажал на переключатель, открывающий электрическую охранную дверь. Внутри одной из темных камер она услышала, как Ичи-сан тихо разговаривал с американцем. Войдя в камеру, тихий крик застрял у нее в горле.
«Честь в смерти — смерть почитаемых предков — истинный и одинокий путь всех воинов…» — шептал Ичи-сан бледному американцу, стоявшему перед ним на коленях на каменном полу. Он нежно гладил мужчину по голове, подбадривая его. На хрупком теле мужчины были шрамы от недавних побоев. Его голова была склонена, и он держал рукоять самурайского меча Ити-сана обеими руками, дрожащий кончик клинка уже пронзил кожу его истощенного живота. Она знала, как это называется. В отчаянии Ичи-сан достаточно часто произносил его имя.
Харакири.
«Останавливаться!» Ясмин плакала. «Ты не сможешь это сделать!»
Американец медленно поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза были похожи на дыры в маске.
«Почему?» — прохрипел он, его пересохшие губы едва шевелились. Его пустые глаза блестели от слез. Ни еды, ни воды, ни сна. Он был сломлен, но не отказался от того, чего они хотели. Если бы он был, он был бы мертв.
«Да», — мягко согласился сумоист. «Почему? Метод Бин Вазира будет гораздо менее милосердным, чем клинок самурая».
«Если вы сделаете это сейчас, другие погибнут напрасно».
— Ясмин, — сказал Ичи-сан. «Я не понимаю.»
«Кто-то осмелился прийти сюда, чтобы спасти его», — сказала она. «В отличие от всех остальных, умерших здесь, этот человек не забыт».
Она упала на колени рядом с дрожащим пленником и заговорила, слова вырывались в спешке. «На вершине горы приземлились странные черные самолеты. Считается, что за вами прилетели люди. Ради вас они рискуют своей жизнью. Мой муж знает. Он обязательно найдет их и убьет. Он уже намерен заняться спортом. В дохё сумо».
«Ты рискуешь своей жизнью, приходя сюда», — сказал ей Ичи-сан.
«С меня хватит этого».
— Что мы можем сделать, Ясмин? — спросил сумоист.
«Может ли он ходить?» она спросила. «Его ноги выглядят…»
«Да», — ответил Ичи-сан. «Едва.»
Она вытащила из складок шелка черную пижаму слуги.
«Вот. Одень его в это. И оберни этим его голову. И принеси этот меч. Если нам повезет, мы все проживем достаточно долго, чтобы найти ему хорошее применение».
Сумоистка посмотрела на Ясмин и улыбнулась. Он протянул руку и погладил ее по щеке, покрасневшей от бега и влажного холода здесь, внутри горы.
«Без сомнения. Никакого смятения. Никакого страха», — сказал он ей, его глаза загорелись впервые с тех пор, как она встретила его. «Теперь мы готовы».
«Да, Ичи-сан, я думаю, что да».
«Нас нельзя видеть вместе. Он в дойхо, готовится к церемонии. Мне пора идти туда».
Ясмин поймала его руку на своей щеке и сжала ее.
«Гармонизация людей», — сказал Ичи-сан, улыбаясь ей, — «И время небес».
Глава пятьдесят первая
РОНГ ИДВИЦ И ЙАН ВАГСТАФФ, радист отряда, сбежали из останков «Фантома» благодаря чистой удаче и удачному замыслу. При аварийной посадке ей оторвало оба крыла; вес снега просто оторвал их от фюзеляжа. Но затем монококовая яйцеобразная кабина оторвалась, как и было задумано, ударилась о погребенный склон и взлетела в воздух. Он снова ударился о снег и покатился прямо к Хоуку и Паттерсону, снег расступался перед носом, словно след от носа, отброшенный в обе стороны.