Первое, что заметил Хоук, это отсутствие снега под ногами. «Подземная система отопления», — подумал он, когда они выехали на какой-то плац. На дальней стороне он увидел небольшую деревню с минаретами и огромными стеклянными куполами. Судя по зеленоватому оттенку внутри, он догадался, что там находятся деревья и экзотическая растительность. Ни души в поле зрения, вооруженной или нет. Кровавая Шангри-Ла.
Весь комплекс окружала высокая стена из толстого голубоватого камня. Эта внешняя стена была усеяна каждые сто ярдов смотровыми постами. Мерцающие отблески стали отражали солнце в каждом окне. Их ждали. Он проследил глазами за изгибом стены. По разведывательным фотографиям он знал, что главный вход находился слева от него, за огромной восточной святыней, которая доминировала в его поле зрения. Это сооружение было точной копией японского храма сумо в Киото.
«Вон там», — сказал Типпу, указывая на храм. «Храм сумо. Он ждет. Оставьте оружие здесь».
«Мечтайте», — сказал Хоук.
По обе стороны стальной двери, из которой они только что вышли, стояли две каменные караульные помещения, обе пустые. Деревянная дверь одного из них была приоткрыта. Хоук посмотрел на окровавленную левую руку и искалеченную кисть Куика.
«Томми, оставайся там. Держи глаза открытыми. Прикрывай наше отступление. Когда и если».
— Нет, — сказал Типпу. «Он придет. Оружие останется».
«Нет», — сказал Хоук. «Он остается. Он ранен».
Типпу посмотрел на дуло HK Хоука, находившееся теперь в дюйме от его носа, затем пожал своими могучими плечами. Он повернулся и потопал к храму, его широкая спина представляла собой избранную цель. Это был жест человека, который знает, что его численность значительно превосходит вас. Мгновение спустя, после короткого разговора шепотом с Томом Квиком, Хоук и команда последовали за ним, оставив Квика позади. К огромному облегчению Хоука, сломанная Квик рука была не той рукой, на которой был очень надежный спусковой крючок.
Тихо говоря в микрофон, он приказал Гидвицу идти вместе с ним. Остальная часть команды должна была задержаться ровно на три минуты, затем развернуться веером и пройти по открытой местности к святыне. Затем Хоук побежал через пустой плац в направлении, куда ушел Типпу Тип, с каждым шагом в его левом боку ощущалась острая боль.
Матч уже был в разгаре. Два сумо, блестящие от пота, находились в дохё, топая по рингу, отгоняя злых демонов, считал Хоук. На краю ринга, в одиночестве, великолепии сидел человек, которого он встретил в Лондоне в конце девяностых. Или, скорее, вдвое больше человека, потому что за это время он увеличился вдвое. Как и другие ришики, он носил церемониальный маваси — набедренную повязку из малинового шелка.
— Иди, — сказал Типпу Хоуку. «Он останется здесь».
«Человеческие жертвоприношения», — пожал плечами Хоук, улыбаясь Гидвицу.
Хоук быстро осмотрел огромную круглую комнату. Это было впечатляюще. Над ним возвышались массивные деревянные балки, казалось, покрытые чеканным золотом. На балках над рингом установлены четыре Sony Jumbotrons, транслирующие матч. Там было восемь арочных дверных проемов, по обе стороны от каждого стояли по два человека бин Вазира. Никакого видимого оружия нигде нет. Все пространство окружал богато украшенный балкон, выступавший над его головой. Никого там, наверху, он не мог видеть. Та небольшая публика, которая там была, небольшое количество женщин в чадрах с одной стороны и группа мужчин с другой, не обратила никакого внимания на вновь прибывших.
Этот бин Вазир был либо очень глуп, либо чрезвычайно самоуверен. Хоук предположил последнее. Он надеялся, что где-то в этой крепости Брик Келли все еще жив. И где-то внутри мозга бин Вазира была информация, в которой отчаянно нуждался президент Соединенных Штатов. Хитрость в том, как извлечь и то, и другое, сохранив при этом свою кожу и кожу своих людей. Казалось бы, немалый подвиг.
«На тебя направлено много орудий», — проворчал Типпу. «Сложи оружие сейчас же. И его тоже».
«Конечно», — сказал Хоук, расстегивая ремень и позволяя своему HK соскользнуть на землю. Гидвиц сделал то же самое.
Хоук быстро отвернулся от Типпу, наклонился, словно хотел завязать шнурок, и быстро извлек старый пистолет Паттерсона «Кольт», который тот засунул в ботинок. Он вложил его в руку Гидвицу и встал. Он посмотрел мужчине в глаза, затем намеренно поднялся на балкон, прежде чем повернуться и последовать за африканцем сквозь толпу зевак. Гидвиц незаметно кивнул. Он понял невысказанный приказ, успокоил себя Хоук: найти путь на балкон на «Кольте». Прикройте его.