Кройнберг описал мечом дугу, следуя точно за движение руки Зузу, пытавшегося дать отпор. Отведя кулак чернокожего в сторону, острие проскользнуло мимо второй руки мужчины и вонзилось в грудь, пройдя точно между ребер.
- Мне нравится! – закричал Зузу, обрати лицо к темному небу. – Как же мне это нравится!
Его ладонь размазалась в черное пятно и остановилась у самой земли, чудесным образом пройдя сквозь лезвие меча. Генерал рванул меч на себя, с удивлением отметив, что клинок став значительно легче.
Лезвие оказалось разрублено – чернокожий ребром ладони смог разрезать меч из лучшей имперской стали. Его рука вовсе не миновала твердое лезвие, она его в прямом смысле прошла!
Серия красных вспышек – генерал окутал остаток клинка кольцами Гимна Битвы. Чудовищно сложная техника, призванная укрепить оружие. Кройнберг наносил рубящие удары, которые легко отклонялись противником. Преимущество длинного клинка было утрачено, и генерал оказался в невыгодном положении – на близкой дистанции с физически превосходящим врагом.
Длинные пальцы Зузу успели перехватить лезвие при возвратном движение. Вены на руке чернокожего вспучились от усилия, но клинок оказался смят. На металле остались глубокие вмятины, а само лезвие искривился.
- «Это чудовище может голыми руками ломать сталь, кто же он, черт подери?» - подумал генерал. «Шпион Южного домена? Очередной чокнутый культист, решивший воскресить очередного чокнутого божка?»
- Мне становится скучно, - Зузу демонстративно зевнул, нарочно пропуская удар мечом, что пришелся в живот, оставив рваную рану.
Черный кулак с чудовищной силой врезался в грудь Станислава, отправляя того в полет. Тело генерала несколько раз перекрутилось в воздухе, преодолев пару десятков метров. Кройнберг перевернулся на спину, попутно выплевывая кровь.
- А вот и я, - Зузу уже стоял над ним, ощерив зубы в ослепительной улыбке.
Чернокожий наносил удары с такой скоростью и силой, что по земле поползли трещины, в тело генерала скрылось в глубокой яме. Зузу отряхнул кулак от крови и извлек из набедренной повязки небольшой костяной нож.
- Снимем скальп, красивый скальп, - напевал себе под нос мужчина. – Аульгх…
Нож вошел точно в подбородок Зузу, вонзившись до самой ручки. Генерал, ногой забивший клинок чернокожего ему же в горло, сделал кульбит и изящно приземлился. Сквозь разорванный плащ и мундир было видно, что красная аура от Гимна битвы стала плотнее, приблизившись к багровому оттенку.
Будучи в смертельной опасности, генерал смог достичь десятого цикла Гимна битвы.
- Хорошая попытка, - расхохотался чернокожий, вынимания кинжал, с насаженным на него жуком. – Эх, убил жука-ириму, сильный самец был.
Костяной нож вошел точно в одну из многочисленных дырок на теле Зузу, что спасло его от смерти.
- Гимн Битвы. Атака четыре. Скорость три. Защита три, - произнес Кройнберг.
Кулак Станислава будто превратился в десяток аметистовых лезвий, атакующий чернокожего со всех сторон. Стоило генералу хоть немного коснуться тела Зузу, как под напором красной ауры лопалась кожа и мышцы.
- Гимн Битвы. Атака пять. Скорость четыре. Защита один, - генерал планировал поскорее закончить битву.
Алый всполох разрезал пространство, окончив свой путь за спиной Зузу. Круглая дыра размером с футбольный мяч пробила тело чернокожего, сделав его талия карикатурно узкой. Генерал не увидел внутренностей, только красные жгуты мышц, перетянутые сухожилиями.
- Ну ладно, поигрались и хватит, - взгляд чернокожего потяжелел, и он похлопал прямо по ране. – Абатагати.
Его плоть вспучилась багровым пузырями, восстанавливая повреждения. Зузу продолжил делать легкие хлопки по телу, все время повторяя «Абатагати».
Кройнберг сорвался с места и нанес сокрушительный прямой удар, метя в живот противника. Атака прошла вхолостую, на месте противника сейчас находилась пустота.
Генерал поднял голову и понял, что чернокожий настолько увеличился в размерах, что его удар пришелся между коленями врага. Голова Зузу теперь находилась в пятнадцати метрах над землей, а тело стало настолько тяжелым, что ему пришлось стоять на локтях и коленях.
- Ты где там, старичок? Ничего не вижу, - прогрохотал голос Зузу.
Вместо глаз у него чернели огромные провалы, где лишь самые остроглазые смогли бы заметить крохотные глазки, находящиеся в самом центре головы.
- «Он может использовать чары, это очень паршиво, - подумал Кройнберг. – Пусть и незавершенные, но чары».
Чары являлись высшей точкой развитии магических сил – совокупность невероятного количества маны и огромной психической энергии, что позволяет придать стандартному волшебству неповторимую индивидуальность. Магия и личность волшебника сплетались в неразделимое целое, образуя чары.