- Яд розы-людоеда, - озабоченно всплеснула руками Мария. – Пойдем, нужно кровь почистить.
Я похромал в лазарет, опираясь на плечо медсестры, а ее мягкая грудь ткнулась в ребра, немного сглаживая невыносимую боль.
- Сорняк засчитываю две победы и одну ничью, - крикнул нам вслед Марк. – Осталось всего тридцать раз победить, чтобы не вылететь.
В кабинете Мария нарочито долго искала снадобье в шкафу, выставив напоказ пухлую задницу в коротеньком халате. Я не обратил на ее прелести никакого внимания, сосредоточенные на упитанных огненных змей, буравящих тело.. Ногу будто облили смолой и подожгли, а ее цвет приблизился к антрацитово-черному.
- Если тебя интересует, то под воздействием яда плоть превращается в подкормку, идеальную для розы-людоеда, - сказал Мария, обильно посыпав рану зеленоватым порошком.
Боль сразу утихла, и медсестра вернула ногу в нормальное состояние парой заклинаний.
- Шоколад, - напомнила она, когда я похромал к выходу.
Последним на сегодня занятием была алхимия. Барон отчаянно потел, нездорово желтел, а в конце урока обильно покашлял в белый платок кровью. Спектакль удался на славу – ученики сразу записали толстяка в покойники. Воспользовавшись суматохой, я незаметно вылил коричневую бурду из своей колбы в окно. Мы готовили тонизирующее зелье из женьшеня и левзеи, но лично у меня вышли отменные помои.
От умирающего Барона всех отвлекла Искривленыш, словившая меня возле выхода. Девушка стыдливо прижалась ко мне и почти чмокнула в щеку – губы остановились в волоске от кожи. Покраснев, она выбежала в коридор.
Атмосфера в кабинете мгновенно изменилась. Большинство парней метали в меня острые, как ножи взгляды. Их глаза загорелись словно у бешеных собак, а рты скривились в угрожающем оскале.
- Почему он? – спросил один из парней, смотря в пустоту. – Почему моя голубка выбрала этого уродливого слизня?
Воздух в кабинете накалился. Я утер выступивший пот со лба и понял, что температура буквально повысилась. От Льва исходила иссушающая аура, а его лицо приобрело сходство с краснокожим демоном, одержимым желанием убивать.
Я нашел единственный верный выход из этой ситуации – сбежал. Выскользнул за дверь и поспешил домой. Вслед мне донесся горестный хор мужских голосов и проклятия девушек, поносящих пустоголовых парней. Чертова Диана впутала меня в очень неприятную ситуацию.
Остаток дня я беззаботно продрых, пока не услышал стук в дверь. Искривленыш стучаться бы не стала, значит пришла моя рабыня.Отперев вход, я столкнулся с рыцарем в полном облачении. Черненые латы, с позолоченными сочленениями выглядели очень богато и устрашающе. От обычного доспеха отличались только перчатки в два раза больше необходимых. За решетчатым забралом удалось разглядеть знакомую мордашку Мирославы.
- Приветствую тебя, мой ученик, - голос девушки звучал глуховато из-за напяленного шлема.
- Здрасьте, учитель, - немного обалдело произнес я. – Мы на войну собрались?
- Даже в тренировочном поединке не должно быть места поддавкам или баловству, - совершенно серьезно заявила девушка.
- Ну что же, тогда вперед.
Пресвятая тренировка
Лев крался за Сорняком и странной девушкой в доспехах. Выпрошенное у отца кольцо невидимость обошлось ему в сумму золота, рассчитанного на целый год. Ноги сами привели его к дому Дианы, но там обнаружился только мерзкий Сорняк. Парень не понимал, зачем решил подсматривать, но продолжал следовать за болтающей парочкой. Устьин подозревал, что его месяц амнезии связан с Сорняком, но память упорно отказывалась восстанавливаться.
- Я начинаю, -сказала незнакомка, когда парочка вышла на поляну. – Сокрушение греха!
Латные перчатки девушки начали сиять, наполняясь слепящим светом. Сорняк попытался рыпнуться, но его противница размазалась в воздухе. В следующее мгновении произошел чудовищный удар, отправивший Каина в полет со скоростью пули.
Лев даже не успел шелохнуться, когда в него врезалось тело Сорняка, и они вместе отправились дальше. В полете он заметил огромное, полупрозрачное распятие, казалось достающие до звезд.
Юноша успел поклясться, что больше никогда не будет следить за Сорняком, а затем столкновение с деревом погасило его сознание.
Под закатным солнцем, на главной аллее академии, можно было наблюдать любопытную картину – светловолосая девушка несла на руках двух парней. Самое ужасное, что одним из них был я. Вторым оказался рыжий.
Это что еще за удар!?
Я завозился, пытаясь устроиться, чтобы сломанное ребро не так кололо, отдаваясь совершенно невозможной болью. Лев стонал, а из его скрученной набок челюсти текли слюни вперемешку с кровью.