Филлис побледнела.
— Нет, — рассмеялась Сура. — Пусть он будет у меня.
— Наручники! — рявкнул Хо-Сорл Филлис, и та заученным движением отвела руки назад и, несколько склонив голову набок, замерла в позе послушной рабыни.
Хо-Сорл рассмеялся.
На глаза Филлис навернулись слезы. Ее ответ на приказание охранника был автоматическим, как реагирует на команду хозяина хорошо дрессированное животное. Не давая ей времени проявить характер, Хо-Сорл быстро надел на неё наручники.
— Поводок, — тут же приказал он, и девушка, одарив его полным ярости взглядом, подняла подбородок, подставляя ему ошейник, к которому охранник пристегнул тонкую цепь.
Вирджиния тем временем сама протянула ладони Ремиусу, и тот застегнул у неё на запястьях наручники. Затем она повернулась к нему лицом, поднимая голову и покорно подставляя ему свой ошейник, за который тот, несколько смущенно, зацепил тонкий металлический поводок.
— Вам тоже нужны наручники и цепь для нее? — спросила меня Сура, кивнув на Элизабет.
— Да, — сказал я, — конечно.
Все было немедленно принесено, и я под пристальным взглядом Элизабет деловито надел на неё наручники и пристегнул к ошейнику цепь. После этого мы все вышли из дома Кернуса, ведя за собой своих рабынь.
Как только мы оказались на улице и свернули за угол, я снял с Элизабет все металлические рабские побрякушки.
— Зачем ты это делаешь? — спросил меня Хо-Сорл.
— Так и ей, и мне будет удобнее, — ответил я. — А кроме того, она ведь всего лишь рабыня красного шелка.
— Вероятно, он просто не боится её, — многозначительно заметила ему Филлис.
— Что-то я не пойму, — ответил ей Хо-Сорл.
— Ты тоже можешь снять с меня наручники, — сказала ему Филлис. — Я не нападу на тебя. — И она повернулась к нему спиной, подставив свои стянутые цепями руки и нетерпеливо задрав голову.
— Когда на тебе наручники, — ответил Хо-Сорл, — у меня в тебе больше уверенности.
Филлис раздраженно топнула ногой.
Ремиус, глядя на Вирджинию, бережно приподнял ей подбородок и впервые встретился с её глубокими серыми глазами.
— Если я сниму с тебя наручники, — спросил он, — ты не сделаешь попытки убежать?
— Нет, господин, — мягко, но убедительно ответила девушка.
Наручники тут же с неё были сняты.
— Спасибо, господин, — поблагодарила его Вирджиния.
Нужно заметить, что все горианские рабыни обращаются к любому свободному мужчине «господин», а к свободной женщине «госпожа».
— Ты хорошенькая рабыня, — сказал Ремиус.
Вирджиния, не поднимая глаз, улыбнулась.
— Господин тоже очень красивый, — ответила она.
Я был поражен: в устах робкой и застенчивой Вирджинии Кент подобное замечание было довольно смелым.
Ремиус рассмеялся и потянул её за собой с такой силой, что девушка едва не упала и вынуждена была ухватить его за руку, которую она, однако, тут же с испугом выпустила, и пошла за ним, отстав от него, как учили, на два шага и низко опустив голову. Ремиус же снова потянул за цепь, вынуждая её идти рядом с собой, босую, красивую и, как мне кажется, очень счастливую.
Хо-Сорл продолжал разговаривать с Филлис.
— Я, конечно, сниму с тебя наручники, но именно для того, чтобы ты могла на меня напасть. Это было бы забавно.
Руки и этой девушки были освобождены. Она потерла покрасневшие запястья и потянула за цепь, удерживающую её ошейник. Хо-Сорл сделал вид, что не замечает её действий.
— Может, ты хочешь, чтобы я пообещала, что не сделаю попытки убежать? — спросила она.
— В этом нет необходимости, — ответил Хо-Сорл. — Ты и так не убежишь.
Он так быстро зашагал за нами, что Филлис едва не упала от неожиданного рывка за цепь и, невольно вскрикнув, хмурясь, пошла с ним рядом.
Хо-Сорл остановился и смерил её удивленным взглядом. Филлис немедленно отстала от него на два шага и побрела за ним, низко опустив голову и кипя от переполнявшей её ярости.
— Нам бы не опоздать на состязания, — сказала Элизабет.
Я протянул ей руку, и мы последовали за идущими впереди нас двумя охранниками и их такими разными пленницами.
На трибуне Ремиус и Хо-Сорл отстегнули цепи с ошейников девушек, и те хотя бы на некоторое время могли почувствовать себя относительно свободными.
Вирджиния казалась безмерно благодарной Ремиусу, рядом с которым стояла, опустившись на колени. В какой-то момент состязаний я заметил, что она положила ему руку на плечо и они, склонившись головой друг к другу, так и продолжали наблюдать за гонками, но больше смотрели один на другого. По окончании нескольких заездов Хо-Сорл дал Филлис пару мелких монет и приказал ей купить у торговца ломоть са-тарновского хлеба с медом.
Девушка хитро улыбнулась и, быстро пробормотав:
«Да, господин», тут же направилась к проходу между рядами.
Я удивленно посмотрел на Хо-Сорла.
— Она ведь попытается убежать.
На лице черноволосого парня заиграла усмешка.
— Конечно, — ответил он.
— Если Кернус узнает, что она убежала, — продолжал я, — тебе не поздоровится.
— Не сомневаюсь, — сказал Хо-Сорл. — Но она не убежит. Хотя обязательно попытается.
Делая вид, что мы за ней не наблюдаем, однако на самом деле не спуская с девушки глаз, мы с Ремиусом увидели, как Филлис поравнялась с двумя торговцами хлебом и, помедлив секунду, прошла мимо.
Хо-Сорл посмотрел на меня и рассмеялся.
— Видишь? — кивнул он.
— Да, — ответил я, — вижу.
Филлис тем временем, оглянувшись по сторонам, торопливо направилась к защитному барьеру, отделяющему песчаное поле стадиона от зрительных трибун.
Хо-Сорл проворно вскочил на ноги и бросился за ней.
Я подождал с минуту и тоже поднялся.
— Жди здесь, — сказал я Элизабет.
— Не позволяй ему избивать её, — попросила Элизабет.
— Он за неё отвечает.
— Пожалуйста.
— Слушай, Кернус не будет слишком доволен, если предназначенная для продажи рабыня будет убита или сильно разукрашена. Хо-Сорл тоже это понимает, поэтому самое большее, что ей грозит, — это хорошая трепка.
— Ничего другого она здесь и не видела, — сказала Элизабет.
— Вероятно, это не пошло ей на пользу, — пожал я плечами, — раз она не сделала для себя никаких выводов.
Я оставил Элизабет и Ремиуса с Вирджинией и отправился на поиски Филлис и Хо-Сорла, продираясь сквозь толпу вскочивших на ноги и заполнивших все проходы болельщиков. Послышались три удара судейского гонга, означающих выведение участвующих в очередном заезде тарнов на стартовые позиции.
Не успел я пройти и пятидесяти ярдов, как услышал испуганный женский вопль, доносившийся оттуда, куда исчезла Филлис. Я оттолкнул сгрудившихся передо мной зрителей и бросился к барьеру. Вскоре я уже ясно различал звуки потасовки и сопровождающие её яростные крики мужчин.
У самого барьера, в нескольких шагах от прохода стоял Хо-Сорл. Справа и слева от него, кряхтя, поднимались с земли два парня, третий заносил руку для удара. Хо-Сорл, пригнувшись под направленным ему в лицо кулаком, шагнул в сторону и, ухватив парня сзади за ремень и ворот туники, швырнул его на покатую внутреннюю сторону барьера. За спиной Хо-Сорла, с расширенными от ужаса глазами, в разодранной тунике и обнажившимся под ней металлическим бандажом, стояла дрожащая Филлис, пристегнутая цепью к перилам барьера. Парень, откатившись на несколько футов, тут же вскочил на ноги и выхватил из-за пояса нож. Однако заметив за спиной своего противника ещё одного пришедшего ему на помощь человека и решительный вид самого Хо-Сорла, шагнувшего ему навстречу, он тут же отбросил нож и поспешил удрать.
Хо-Сорл подошел к Филлис. Я заметил, что наручники, приковывающие девушку к металлическим перилам, были его собственными, из чего я сделал вывод, что, вероятно, Хо-Сорл, увидев её в окружении раздирающих её одежду парней, сначала расшвырял их, затем пристегнул девушку к барьеру и уже потом принялся за нападавших на нее.
Он хмуро посмотрел на опустившуюся на колени Филлис, старательно прячущую от него взгляд.