— Эй, придурок! Садись ко мне. Я тебя не уроню.
Демион уставился на открытую ладонь с такой брезгливостью, будто увидел перед собой змею.
— Да пошёл ты! Я сыт по горло твоей жалостью!
— Это не жалость.
— А что тогда? — Демион вскинул подбородок вверх и посмотрел на него требовательно и зло. — Я ведь тебе даже не друг!
— Не друг. — Талиан кивнул. — Потому что с тобой невозможно дружить! Ты вечно ноешь и огрызаешься, втягиваешь меня в неприятности и… Честное слово! Временами мне хочется придушить тебя собственными руками!
После этих слов Демион предсказуемо ощерился и сжал кулаки. Его губы презрительно искривились, как бывало всегда, когда с них рвалась очередная гадость.
— Да дай ты договорить! — выкрикнул Талиан, начиная сердиться. — Ты мне не друг. Это правда. — Он тяжело вздохнул. — Но только потому, что я всегда относился к тебе как к брату.
Демион замер, не шевелясь и будто даже не дыша, на несколько тягостных минут, а потом недоверчиво спросил:
— И что это значит?
— Это значит, что я не позволю тебе сбежать. Не сегодня, — с каждым словом Талиан говорил всё увереннее. — Титул Светлого тана — это и твоя мечта тоже. Ради неё ты заставлял себя вставать с кровати, когда тебя не держали ноги. Ради неё поднимал негнущейся рукой меч. Ты не Зюджес. И я не отношусь к вам одинаково. Но… это не значит, что я тебя ненавижу. Так что кончай дурить и забирайся уже ко мне! Или я так и буду до заката торчать здесь с протянутой рукой?!
— Но я… Я не могу! — Демион с усилием выдавил из себя окончание фразы: — Я боюсь лошадей.
Талиан свесился набок и настойчивей протянул ему руку, почти под самый нос.
— Зато я не боюсь. Садись!
— Ты не понимаешь!.. Я просто не могу! Не могу — и всё!
— Да кто тебе сказал, что ты не можешь?! — взревел Талиан, потеряв терпение. — Даже Зюджес — и тот! — уверен, что ты сядешь на лошадь в любой момент. Если только захочешь…
— Зюджес?
— Ну а кто ещё? — Талиан с тоской посмотрел Демиону за спину, на огромную толпу, которая собралась вокруг пирса полукругом, и устало вздохнул. — Никто не знает тебя лучше, чем он. Даже я не знаю. Поэтому если Зюджес говорит, что страх живёт только в твоей голове, я ему верю. Да и потом… — он перевёл взгляд на Демиона, — вспомни! Ты полез на того жеребца, потому что был на голову лучше нас с Зюджесом вместе взятых. Ты умеешь ездить верхом. Слышал меня? Ты. Умеешь. Ездить. Верхом.
Демион неуверенно шагнул вперёд и протянул руку. Его ладонь оказалась сухой и обжигающе горячей. Приглядевшись, Талиан увидел на бледном лице бисеринки пота над верхней губой и у линии волос. Когда же Демион неуклюже взобрался на лошадь и уселся у него за спиной, последние сомнения отпали. Он был такой же раскалённый, как камень на солнцепёке. Болезнь вернулась.
— Поехали.
Талиан развернул лошадь и направил её к наставнику. Людская толпа неохотно расступилась, открывая ему дорогу.
— Ваш наследник едет верхом. Тан Тувалор, вы довольны?
Старик смерил его долгим взглядом, а затем, поджав губы, сухо бросил:
— Будешь с ним нянчиться, он никогда не станет сильнее.
Следующее, что Талиан увидел, была идеально прямая спина и лошадиный зад. Тан Тувалор развернул кобылу и пустил её шагом по улице, уводящей в город.
— Всё-то ты знаешь, гад…
— Не надо!
— …вонючий!
Демион вцепился ему в живот, натянул и скомкал в пальцах дорогую шёлковую тунику, а затем обессиленно уткнулся горячим лбом в левое плечо.
— Плевать я хотел на его слова, — слабо прошептал он.
Вздохнув, Талиан пустил кобылу следом за таном Тувалором. Проезжая мимо соты Колбина, он увидел, как тот мимолётно улыбнулся ему и в знак одобрения прижал кулак к груди. Талиан поднял подбородок повыше и сделал вид, что ничего не заметил. Его тошнило от стремления соты Колбина из шкуры вылезти, лишь бы всем угодить.
К его лошади в хвост пристроился тан Кериан, а за ним сений Брыгень на гнедой кобыле. Их небольшую колонну со всех сторон обступили пешие воины, и в таком порядке они наконец въехали в город.
Несмотря на ранний час, людей на улицах было много. Мужчины и женщины, дети и старики — стоило кому-то из них завидеть синие сергасские туники, как… Талиану сложно было подобрать нужное слово, но со стороны казалось, будто все эти люди одновременно сходили с ума.
Мужчины начинали орать во всю глотку, скакали на месте и обнимались, а женщины так и просто рыдали. Со всех сторон звучало имя тана Тувалора. С балконов и окон в него летели цветы, медные монеты и пшено. Толпа за их небольшим отрядом в сотню человек неуклонно росла, потому что люди бросали дела и шли следом. Талиан привык жить с мыслью, что наставник великий герой и народ любит его, но только сейчас начал понимать, что это такое на самом деле — быть любимцем народа...