— Пожалуйста…
Сглотнув слюну, Талиан обречённо открыл глаза: не смог и дальше слушать чужих жалобных стонов. Маджайра наступила рабыни на голову и, с каждым новым ругательством, всё сильнее надавливала и прижимала её лицо к полу.
— Сестра-а-а!
— Я отдам тебя на потеху солдатам! Слышишь?! Или нет. Я велю тебя сначала хорошенько выпороть на главной площади, а потом оставить на ночь привязанной к скамье.
— Сестра-а-а!
— ЧТО?!
Обернувшись, Маджайра пронзила его гневным взглядом: Талиана аж кольнуло с левой стороны груди. Подготовка к коронации вытянула из сестры все силы, превратив из прекрасной девушки в какого-то монстра. Кожа на её лице, шее и груди пошла от волнения красными пятнами. Веко у левого глаза дёргалось, губы были искусаны, а волосы вздыбились и торчали во все стороны неопрятной копной.
— Это всего лишь укол иголкой. Она не сделала ничего такого, чтобы…
— Талиан! Что значит — не сделала?! Она посмела уколоть будущего императора!
— Ну и что! Уколола — не убила же!
— Ты со мной так не шути, — Маджайра подошла к нему и, скомкав в пальцах ткань недошитой парадной мантии, притянула к себе. — Сегодня она тебя булавкой ткнёт, а завтра кинжалом заколет. Хочешь сдохнуть так же глупо и бесславно, как наш отец?
Единственное, что осталось неизменным, это сладкий запах её волос и кожи. Талиан неосознанно подался ближе и замер, когда сообразил, что ещё чуть-чуть и они соприкоснутся носами.
— Её так долго шили, — он скосил взгляд вниз, на кулак с зажатой тканью. — Обидно будет, если порвётся.
— Да что б тебя!
Оттолкнув его, Маджайра отошла к окну, сложила руки на груди и напряжённо застыла. Талиан с минуту смотрел на худую спину с выпирающими лопатками, но потом вздохнул и двинулся к ней. За ним на коленях поползли рабыни, не прекращавшие в десять рук что-то закалывать и подшивать.
— У тебя всё получится, — мягко произнёс он, обнимая её со спины.
— Не получится! Не получится! Не получится!
Маджайра попробовала вырваться, но Талиан держал крепко.
— У нас осталось всего два часа! Два! Мы ничего не успеем…
— Хм, но мантия уже почти готова. Нет?
— Суйра тебя раздери! Нет! — выдохнула она и стала загибать пальцы: — Нужно подогнуть и выровнять низ, пришить подкладку, украсить рукава вышивкой, закрепить ленту, вытащить булавки…
Она говорила ещё довольно долго, углубившись в детали и тонкости, которых Талиан не понимал. Наверное, нужно было попросить разъяснений, а он… устало смотрел на изогнутую линию берега с выступающими в море причалами, на стоявшие на якорях корабли, на едва заметный у самого горизонта силуэт гор, вдыхал сладкий аромат её волос и радовался этой короткой передышке.
— Теперь ты понимаешь, что у нас ничего не готово?.. — вздохнула Маджайра. — Талиан! Ты меня слушал вообще?!
Он тихо рассмеялся.
— Я не понимаю одного. Почему ты совсем не жалеешь себя? Поручила бы подготовку кому-нибудь другому, а сама пока привела в порядок волосы, переоделась.
Если до этого шелестела сминаемая ткань, до слуха долетало усердное сопение и усталые вздохи рабынь, то после его слов комната погрузилась в угнетающую тишину. Как будто все разом замерли и перестали дышать.
— И кем ты намереваешься меня заменить? — с упором на последнее слово холодно поинтересовалась Маджайра.
Не выдержав напряжения, кто-то выронил из рук ножницы, и они со звоном отлетели к их ногам. Талиан не стал оборачиваться, чтобы найти виновника. Ему и самому было тяжело находиться рядом с сестрой, когда та кидалась на всех подряд, орала и подгоняла рабынь пинками.
— При чём тут это? Я просто хочу, чтобы в нужный час ты была готова к церемонии. — Талиан приподнял обеими руками пышную гриву волос и отпустил. — Хоть косицу заплети, что ли…
— А ведь это… это ведь… Если она не успеет собраться или не подготовит тебя, то… Всю вину можно будет свалить на неё… Точно!
Когда Маджайра обернулась, её лицо сияло.
— В твою голову иногда приходят стоящие идеи, братец!
— Но… э-э…
Талиан не сказал бы, что имел в виду именно то, о чём сейчас подумала Маджайра. Только сестре было всё равно. Она птичкой выпорхнула за дверь, радостно хихикая и бормоча что-то себе под нос.
После её ухода по комнате пронёсся общий вздох облегчения. Талиан нашёл взглядом наказанную рабыню. Та продолжала лежать, распростёршаяся на полу.
— Ты. — Он ткнул в неё пальцем. — Притащишь мне с кухни мясо или рыбу, и будешь прощена. Но лучше мяса! И пару ломтей хлеба. И зелёного лука, если будет. И… а вообще, неси всё, что дадут! Я голоден, как лев.