Танцующий юноша раскрутил над головой клинок, и тело его пошло волной, затрепетало, как на ветру лента. По праздничной зале пронеслись восхищённые возгласы и вздохи. И именно сейчас, когда его движения слились в одно непрекращающееся вращение, Талиан поймал случайно брошенный взгляд. Таких же глаз, как у него самого, небесно-синих, с чёрной обводкой по краю.
С одним лишь отличием — в них плескался дикий, первородный ужас.
Юноша отвёл взгляд, продлившийся лишь миг, сделал пару неуверенных шагов, а после покачнулся и упал, как подстреленная на охоте дичь. Клинок, который он крутил над головой, вылетел из рук и устремился к их столу.
Ошибка или покушение?
Талиан не успел подумать, как руки всё уже сделали сами. Сталь громыхнула о выставленный для защиты серебряный поднос, отскочила и, несколько раз жалобно звякнув, замерла на мраморном полу.
Музыка ещё звучала, но вяло, будто присыпанная пеплом, потому что в зале стояла мрачная гробовая тишина.
— Покушение на жизнь императора, — отчеканила Маджайра, и Талиан вздрогнул: слух словно обрезался о сталь её голоса. — Говори, кто велел это сделать! Или я вырву тебе горло вот этими самыми руками!
Юноша на полу сжался в комок, загораживая лицо и живот руками, но ничего не ответил.
— Отвечай, когда с тобой разговаривают!
Маджайра щёлкнула пальцами, и двое стражников отделились от толпы, подошли и подняли юношу на ноги. Но тот не мог стоять — висел в их руках, как тряпичная кукла.
— Выбейте из него ответ!
— Нет.
Талиан скрестил с сестрой взгляды и повторил ещё раз:
— Нет. Я запрещаю его бить. Таково моё слово — слово императора.
— Клинок чуть не прошил тебя насквозь. Даже на подносе осталась вмятина. А ты… — по лицу сестры было отчётливо видно, как хочется ей назвать его придурком, но вслух она, конечно, этого не сказала. — Почему ты защищаешь его, брат? Этого презренного раба?!
— Он слишком напуган, чтобы говорить.
Талиан обратился к стражникам:
— Отведите его в мои покои. Я расспрошу его позже.
— Тан Тувалор, а что скажете вы?
Наставник медленно и важно, заложив руки за спину, прошествовал через залу и остановился перед их столом. Талиан ожидал от него всего, чего угодно, но не того, что услышал:
— Я предлагаю выпить, — скрипуче произнёс тан Тувалор и приглашающее развёл руки в стороны, — за меня, за наставника юного императора, который выучил его достаточно хорошо, чтобы он не погиб из-за оплошности и кривых ног танцора.
Собравшиеся словно отмерли после его слов. В зале вновь зазвучали голоса, шорох одежды, плеск вина и стук ножей о посуду. Маджайра, скрестив руки на груди и обиженно поджав губы, плюхнулась на своё место и просидела молчаливой статуей до конца вечера.
Всё, что было Талиану позволено — это лицезреть её горделивый профиль.
В другое время он нашёл бы слова для примирения. По крайней мере, попытался! Но не сегодня, не когда Маджайра упорно продолжала считать его ребёнком.
Их обоюдное молчание скрасили сменявшие друг друга выступления жонглёров, дрессировщика тигров, пленительных танцовщиц, хора мальчиков, показательного боя рабов, а дальше…
Смысла оставаться в праздничной зале, полной крепко выпивших гостей уже не было.
Талиан обошёл стол и подал сестре руку в знак перемирия. Маджайре, как хозяйке праздника, положено было сидеть на месте до тех пор, пока залу не покинет последний гость. Либо она могла уйти с ним, сейчас, всего-то и нужно — вложить ладонь ему в руку.
— Иди один, — произнесла сестра глухо, не поворачивая к нему головы. — Мой долг здесь ещё не окончен.
— Зачем давить из себя улыбку? Я же вижу, что ты устала.
Маджайра подняла на него тяжёлый взгляд.
— Никто не уйдёт отсюда без пожелания доброй ночи и моей тёплой улыбки. Не скажет, что император обошёл его своим вниманием. И останется верен нам, а не только нашему роду. Из таких мелочей строится большая политика. Но ты ведь не знаешь этого, верно? — сестра грустно ухмыльнулась. — Это меня воспитывали как будущую наследницу престола. Меня учили тонкостям этикета. А что знаешь и умеешь ты? Кроме того, что даже в подпитии смог отбить летящий меч подносом?
Талиан всего лишь опустил поднятую руку, хотя ему казалось, это небеса рухнули на землю, разрушив мир в его душе до самого основания. Вначале он пытался предложить сестре свою защиту. После, когда узнал её лучше, хотел сделать помощницей и другом, но в итоге им не осталось ничего, кроме соперничества.