— Почему ты смеёшься? — спросила Эвелина с недоумением.
— Кхем… Кхем… о-ох…
— Талиан!
— Просто… хмм… я думал, ты сама этого хочешь.
— Чего хочу? — Она смотрела на него во все глаза и, кажется, правда не понимала.
— Ну… близости?
Эвелина закрыла лицо ладонями и отвернулась — и между ними затянулась какая-то нехорошая пауза. Будто он ляпнул что-то несуразное. Но ведь она сама пришла к нему в покои! Что он ещё мог подумать?!
— Эй? Я что-то не то сказал?
Она не отвечала, и он задумался, чем вызвано её молчание. И как ни ломал голову, лучшее, до чего дошёл, была её полнейшая неосведомлённость в подобных делах. Только… ему всё равно не верилось, что в свои пятнадцать Эвелина не заходила ни с кем дальше поцелуев.
— Я… прости… — прошептала она через сомкнутые ладони.
— За что ты извиняешься?
— Я зашла в своей мести слишком далеко, — вздохнула Эвелина и открыла лицо. — Но Маджайра… От одной мысли о ней, у меня портится цвет лица. Ненавижу! Ненавижу её! Ох… если бы я только могла порвать её в клочья этими руками…
— Что она тебе сделала?
— Она украла у меня отца!
Талиан недоверчиво хмыкнул. Как-то… странно всё это выглядело. С одной стороны, был взрослый мужчина со способностью внушать к себе любовь, а с другой — Маджайра, которая, хоть и строила из себя взрослую, но по сравнению с Анлетти была ещё молодой и неопытной.
— А, может, это он украл у меня сестру? Почему именно она виновата?
— Нет! Ты не понимаешь… — Эвелина вскочила на ноги и ударила кулаком в открытую ладонь. — Наши отцы были не разлей вода, вот и мы с детства росли вместе, как настоящие сёстры. Я… я травы и бальзамы стала изучать, чтобы лечить синяки и царапины после её тренировок с гаурусским костоломом! Я освоила яды, чтобы её ухажёров отваживать! Я… да я… Я все её истерики выслушивала! И утешала… а она… — Девушка снова расплакалась. — Предательница! Она лишь на год меня старше. Как может она стать моей мачехой?!
Он поднялся на ноги и прижал её к себе утешая. Туника на груди моментально намокла от слёз. Но, кажется, Талиан начал кое-что понимать. У них ведь тоже с Демионом всякое бывало: и перемирие, и взаимное осуждение, и драки.
— Я ненавижу её, но всё-таки она по-прежнему мне дорога. Саму себя не понимаю. Люблю и ненавижу. Ненавижу и люблю. Знаю, знаю, я полная дура… Даже отомстить за себя не могу… не получается. Поэтому и смысла дальше скрывать правду не вижу, — прошептала Эвелина, немного отстранившись и уперевшись лбом ему в грудь. — Маджайра не убивала покойного императора. Это была не она. Я… — Она подняла на него глаза. — Я видела настоящего убийцу.
— Что? — Талиан ошеломленно выдохнул. — И кто же это? Скажи!
— Я видела только руку, поэтому не могу сказать, кто это был. Но рука была мужская. Это совершенно точно! Я гуляла и случайно увидела, как кто-то открыл окно в кабинете императора и выкинул что-то в море. Меня это заинтересовало. И я из любопытства подошла к краю, а там… Кинжал зацепился за ветку растущей на скале сосны, и он весь был в крови.
— Погоди-погоди… Но разве это не значит?..
— Да, кинжал оказался в покоях Маджайры из-за меня. Когда я поняла, кому он принадлежит, я завернула его в шёлк, а затем подкупила старую няньку. Она спрятала шёлковый свёрток Маджайре в стол, даже не догадываясь, что там лежит. Поэтому… Маджайра лишилась трона из-за меня. И я… я говорю сейчас об этом, потому что не хочу, чтобы мои чувства к тебе и дальше были всего лишь местью.
Талиан смотрел на её лицо — на большие красивые глаза, на трогательно приподнятые брови и приоткрытые губы, — а в ушах набатом звучали слова сестры: «Забудь об Эвелине. Я знаю её, сколько себя помню. Она фальшивая насквозь».
— Я должен просто поверить в твои добрые намерения, да? — спросил он спустя некоторое время, когда обрёл власть над голосом. — Забыть, что ты играла со мной. Что ты врала мне в глаза. Мы знакомы лишь несколько дней, а я уже облеплен ложью, как муха паутиной. И что расстраивает меня сильнее всего… Эвелина, я понятия не имею, какая ты настоящая.
— Талиан…
Она попыталась его удержать, вцепившись пальцами в край рукава туники.
— Если ты и правда подкинула кинжал Маджайре, то это ты предательница, а не она. Ты! Слышишь? — Он отбросил протянутые к нему руки, едва сдерживаясь, чтобы не отвесить ей полноценную оплеуху. Даже для него всего этого оказалось слишком. — Из-за сущей малости ты лишила её трона. Ты отобрала у неё судьбу, а заодно и у меня. Как всё было бы просто, если бы я никогда не становился императором? Никогда!