— Ладно, — буркнул Хоуз.
— Теперь ты обиделся?
— Ничего подобного. Просто просветился.
— Есть еще кое-что, — сказал Карелла.
— Что?
— Детишки, которые крутятся под ногами. Что лучше — позволить им наблюдать за происходящим или всех разогнать?
— Ты мог бы всех разогнать, не заставляя платить того типа.
— Сегодня ты у нас просто снайпер, — заметил Карелла, и они вошли в дом. На панели была только одна кнопка. Карелла позвонил. — Мама Ида — та еще стерва, — предупредил он. — Думает, что владеет этой улицей и всем городом в придачу. С ней надо держать ухо востро.
Внутренняя дверь отворилась. К косяку прислонилась женщина с расческой в руке. Прямые черные волосы падали на узкое лицо с пронзительными карими глазами. На ней был голубой свитер и черная юбка. Ноги — босые.
— Чего вам? — спросила она.
— Это я, Карелла. Впусти нас, Ида.
— Чего тебе надо, Карелла? Сыщики решили поразвлечься?
— Нам нужна девушка по кличке Леди.
— Она занята, — ответила Ида.
— Мы подождем.
— Предупреждаю: ждать придется долго.
— Ничего, потерпим.
— Ждите за дверью.
— Ида, — негромко произнес Карелла, — отойди к черту от двери.
Ида отступила. Карелла и Хоуз вошли в полутемный коридор.
— Что вам от нее нужно?
— Хотим спросить ее кое о чем.
— О чем же?
— Это наше дело, — рявкнул Карелла.
— Но вы же не собираетесь забрать ее?
— Нет. Просто зададим ей несколько вопросов.
Ида лучезарно улыбнулась. Во рту сверкнул золотой зуб.
— Хорошо, — сказала она. — Входите. Садитесь.
Она провела их в маленькую унылую гостиную. Там пахло ладаном и потом. Запах пота преобладал.
Ида смерила Хоуза взглядом.
— А это еще кто такой? — осведомилась она.
— Детектив Хоуз, — представил Карелла.
— Красавчик, — вяло произнесла Ида. — Что с твоей шевелюрой? Откуда седина?
— Старею, наверное, — отозвался Хоуз, прикасаясь пальцами к седой пряди.
— Скоро она освободится? — поинтересовался Карелла.
— Кто знает? Она медлительная. К ней нужен особый подход. Знаете, как ее называют? Леди! С леди, с благородными дамами, нужна мягкость. С дамами нужно говорить.
— Должно быть, ты теряешь на ней кучу денег.
— Она приносит в три раза больше прибыли, чем остальные, — заявила Ида.
— И того стоит?
Ида пожала плечами:
— Если бы вы были клиентами, я бы сказала вам, что Леди того стоит. — Она снова перевела взгляд на Хоуза: — Спорим, красавчик, тебе шлюхи дают бесплатно?
Хоуз вежливо промолчал. Он понимал, что бандерша привыкла мыслить терминами своего ремесла. Он еще не знал ни одной мадам или шлюхи, которая не говорила бы о сексе так же просто, как обычная женщина обсуждает детей или тряпки. И тем не менее, не снизошел до ответа.
— Как по-твоему, сколько мне лет? — задала другой вопрос Ида.
— Шестьдесят, — равнодушно бросил он.
Она рассмеялась.
— Вот паршивец, — буркнула беззлобно. — Да мне всего сорок пять! Заходи как-нибудь днем.
— Спасибо.
— Шестьдесят! — ухмыльнулась Ида. — Я тебе покажу — «шестьдесят»!
Наверху открылась и закрылась дверь. В коридоре послышались шаги. Бандерша подняла голову и сообщила:
— Она освободилась.
Вниз спустился мужчина. Воровато заглянув в гостиную, быстро вышел через парадную дверь.
— Идите, — разрешила Ида. Когда Хоуз встал, она оглядела его с ног до головы. — Здоровяк, — заметила она, словно бы про себя, и повела детективов на второй этаж. — Стоило бы взять с вас за то, что отнимаете у нее время.
— Мы всегда можем забрать ее в участок, — напомнил Карелла.
— Карелла, я шучу, — торопливо пояснила Ида. — Неужели не понятно? Шучу. Хоуз, а как тебя зовут?
— Коттон.
— Неужели твой друг не понимает шуток, Коттон? — Ида остановилась и посмотрела сверху вниз на Хоуза. — По-твоему, мои ноги тянут на шестьдесят?
— Тянут на все семьдесят, — ответил Хоуз.
Карелла расхохотался.
— Вот паршивец! — так же беззлобно повторила Ида и хихикнула.
Они поднялись наверх и пошли по коридору. В одной из комнат дверь была открыта; детективы увидели девушку в кимоно, которая сидела на краю постели и полировала ногти. Двери остальных номеров, выходящие в коридор, были закрыты. Подойдя к одной из них, Ида постучала.
Отозвался мягкий голос:
— Si? Кто там?
— Ида. Открывай.
— Минуточку, прошу вас!
Ида недовольно фыркнула и стала ждать. Наконец дверь отворилась. Женщине, которая стояла на пороге, было по меньшей мере тридцать два года. Черные волосы обрамляли спокойное лицо с глубоко посаженными карими грустными глазами. Вокруг рта залегли печальные складки. У нее была благородная посадка головы, благородный разворот плеч. Одной рукой она стягивала халатик у ворота, тщетно пытаясь прикрыть грудь. В глазах застыл страх, словно женщина боялась того, что сейчас произойдет.