— Это допрос? — спросил Виктор. — У вас уже есть ордер?
— Ладно пустозвонить. Собирайся и приезжай к нам сейчас же!
— Есть новости?
— Есть кое-какие. Бери такси, я заплачу.
— Нашлась? — с надеждой спросил Виктор.
— Приезжай.
У подъезда драил до зеркального блеска свою «вольво» Пашка, парень без определенных занятий. Где он зарабатывал деньги — особенно не распространялся, но тратить их умел с шиком. Очень любил ночную жизнь: все бары, ночные рестораны, казино знал наперечет и гордился, что везде его считали своим, завсегдатаем. Когда он спал — неизвестно, но рожа у него была всегда круглая, лоснящаяся и довольная.
— Витек, хошь прокачу?
— Валяй! — обрадовался Виктор. — До Советской.
Пашка был влюблен в свой автомобиль, как в женщину: все рассказывал про легкость старта и бесподобную управляемость, потом вдруг про телок, которых так удобно трахать на заднем сиденье. Виктор не понимал, где речь про его ночных бабочек, а где — про машину. Сейчас он только думал про Пашку: мне бы его заботы.
Лихо проскочив на красный, Пашка победно посмотрел на Виктора:
— А мы вот так: ночью все наоборот! Ха-ха-ха!
— А вдруг авто свистнут — что делать будешь?
— Новую куплю, — не задумываясь, ответил Пашка и добавил; — Не, не свистнут.
— А вдруг?
— Не, я добрый! Всем помогаю. Вчера с Толиком «Индезит» купили, еле вперли в машину-то. Ну ничего, довезли. Бабка моя, царство ей небесное, как учила? Ты, говорила, внучок, добро людям делай, а Бог тебя больше наградит. Все точно, я тебе скажу! Ты к родственникам, что ль? Ольгу давно не видно…
— Работает. Тормози! Ну все, бывай! Ты мне, может, тоже скоро понадобишься! — вдруг сказал Виктор.
— Свистнешь — без проблем! — кивнул Пашка. — Только грязные и длинные вещи в салон не разрешаю, а так — все можно! Ольге привет!
— Мертвецов тоже возишь?
— Я ж тебе сказал: чтоб не грязный! — по-деловому сказал Пашка и укатил.
Неприятный все-таки дом: еще когда окна горят — ничего, а ночью, без света — как замок среди хрущоб. Одно слово — бывший доходный дом. В огромных подъездах воняет, стены обшарпаны; правда, двери все приличные — бронированные. Нет, все-таки богатые тоже плачут: тяжело им, бедолагам, сокровища при себе удержать…
Виктор был уверен, что Оля уже дома, — сердце чувствовало. Интуиция его никогда до сих пор не подводила.
Он не успел позвонить, дверь открыли — видимо, дожидались. Вадим Ильич махнул рукой в недра квартиры — мол, проходи. Алла Петровна стояла тенью в проеме Олиной спальни.
— Где она была? — вырвалось у Виктора.
— Проходи на кухню, — приказал Вадим Ильич.
На кухне молча сидел незнакомый мужчина, курил «Мальборо». При появлении Виктора он профессиональным взглядом оценил новопришедшего.
— Садись, — сказал Вадим Ильич.
— Где Оля? — спросил Виктор.
— Это ты у кого спрашиваешь? — сурово спросил Вадим Ильич. — Может быть, ты сам знаешь, где она?
— Так вы не нашли? — упавшим голосом произнес Виктор. — Зачем же звали? Ночью…
Он оглядел присутствующих: двое мужчин не спускали с него глаз, изучали, следили.
— В чем дело? — спросил Виктор.
— Из дома исчезли деньги и золото, — глядя в упор на Виктора, сообщил Вадим Ильич. — Ты не знаешь, кто мог быть вором?
Виктор оторопел.
— А при чем тут я?
— Получается, что ты последний видел Ольгу… После встречи с тобой она исчезла… А потом пропали деньги! — объяснил Вадим Ильич. — Ключи были только у дочери, жены и у меня.
— Так вы что — меня подозреваете? — взвился Виктор.
— Я только констатирую факты. Давай спокойно разберемся. В конце концов, ты скоро войдешь в нашу семью, и между нами не должно быть никаких недомолвок.
Да, дела были совсем никудышными: пропала Ольга. Мало того: рушились все представления, связи, отношения. Земля уходила из-под ног, мир перевернулся.
— Ты погоди, не нервничай, — словно сквозь туман услышал Виктор голос незнакомого мужчины. — Давай познакомимся. Я — Воронов Василий Львович. Полковник Воронов.
— Виктор, — механически сказал Виктор. — Гамаюнов.
— Ты понимаешь, какое дело, Виктор Гамаюнов, — из города стали исчезать молодые ребята и девушки. Мы этим заинтересовались — и вот, видишь, я к Вадиму Ильичу пришел, хотя он, кажется, не очень и рад моему приходу.
— Дочь я сам найду — я уже вам говорил, — досадливо произнес отец Ольги. — Меня волнует только пропажа ценностей, и об этом я готов сделать официальное заявление.
— Эх, вы! — со вздохом сказал полковник. — «Сам», «сам», а потом плачетесь. ФСБ, дескать, плохо борется с организованной преступностью! Что мы можем без помощи населения?